Произведения Виктора Некрасова
А Гесс пусть сидит
Очерк
«Новое Русское Слово» (Нью-Йорк), 27 мая 1984 г., № 26484
(увеличить)
На одной из фотографий очень старый, сутуловатый, совершенно седой человек внимательно рассматривает и щупает висящую перед ним кожаную курточку. На другой – он же, значительно моложе, с густыми черными бровями рядом с принимающим парад Гитлером. Подтянут, строен, на левой руке повязка со свастикой. Фотографии эти разделяют сорок три года. Одна снята в Веймаре в 1941 году, другая — в Берлине, в тюрьме Шпандау в 1984 году. Сопутствующая фотографиям статья называется «Тайная жизнь самого старого в мире узника».
Узник этот Рудольф Гесс, которому 26 апреля минуло 90 лет.
Внешняя сторона его жизни известна. Но за внешней этой стороной скрывается тайна, которая, очевидно, никогда не будет раскрыта.
На Нюрнбергском процессе Рудольф Гесс, правая рука Гитлера, был судим как военные преступник. Трибунал признал его виновным по разделу «Преступления против мира» и невиновным по разделам «Военные преступления» и «Преступления против человечности» и приговорил к пожизненному заключению в тюрьме Шпандау. Вместе с ним отбыли свой срок и вышли на свободу Карл Дениц, Бальдур фон Ширах, Альберт Шпеер и Константин фон Нейрат. Вальтер Функ и Эрих Редер, также приговоренные к пожизненному заключению, были освобождены досрочно. В тюрьме остался только Гесс.
И вместе с ним его тайна.
10 мая 1941 года, через 10 дней после того, как Гитлер назвал точную дату нападения на Советский Союз — 22 июня, — Рудольф Гесс вылетел в Англию. Его самолет приземлился в Шотландии, где он собирался встретиться с лордом Галифаксом. Но эта встреча так и не состоялась. О чем собирался вести переговоры Гесс? Очевидно, о сепаратном соглашении с Англией. Говорю «очевидно», т.к. нигде и никогда Гесс в этом не признался. И летел он с ведома или без ведома Гитлера — тоже неизвестно. В сборнике материалов о Нюрнбергском процессе, изданном в Москве в 1955 году (издание третье, исправленное), протокола допроса Гесса нет — по-видимому, он проходил при закрытых дверях. В «Особом мнении» советского судьи Ионы Никитченко выдвинуто требование приговорить Гесса к смертной казни. Трибунал большинством голосов приговорил его к пожизненному заключению.
И вот, уже сорок три года Р. Гесс отбывает наказание. В тюрьме Шпандау он единственный узник. Охрана состоит из 37 солдат (каждый месяц они меняются – русские, французские, английские, американские), 20 охранников-конвоиров, 20 человек обслуживающего персонала, четырех врачей, повара и священника. Итого 84 человека. На одного Гесса. Содержание его на сегодняшний день обошлось уже в 63 миллиона франков.
Англия, Франция и США, учитывая преклонный возраст узника и болезнь (говорят — рак), внесли предложение выпустить его на свободу. Советский Союз категорически против. С чего бы его освобождать? Преступник? Преступник! Нашкодил — сиди! Вот и сидит. В камере 2,30 на 2,80 (м). В 6.30 подъем, в 22 отбой. Две прогулки в день. Читать можно. Получает четыре газеты. Имеет телевизор. Раз в месяц разрешают отправлять одно письмо. И раз в месяц — свидание. Прикасаться к заключенному нельзя — ни руку пожать, ни обнять, ни поцеловать. Не знаю, может быть, в этот четверг, 26 апреля, ему разрешили обнять сына по случаю дня рождения, но, думаю, что и на этот раз советская сторона воспротивилась. Преступник? Преступник! Нашкодил — не чмокайся, тоже еще нежности.
В последнем письме сыну (почерк у старика прекрасный, твердый, судя по фотографии в немецком журнале «Кунк») он очень просит разрешения повидать своих внуков. Допустили ли, не знаю, в газетах об этом не было…
А теперь поговорим о преступлениях.
Международный трибунал судил в Нюрнберге военных преступников. Все они являлись членами немецкой социал-националистической партии. Двенадцать из них были приговорены к смертной казни, одиннадцать повесили, один — Геринг — покончил самоубийством. Семеро приговорены к разным срокам тюремного заключения. Трое оправданы — Шахт, фон Папен и Фриче.
Насколько мне известно, в живых остался только Гесс. Альберт Шпеер и Бальдур фон Ширах, отсидев положенные свои двадцать лет, вернулись в свои поместья, написали мемуары и тихо отошли в вечность…
А Гесс все ещё жив. И сидеть ему и сидеть! Наделал дел гитлеровский прислужник, фашистская гадина, ну и сиди! И невольно, читая сейчас журналы и рассматривая фотографии древнего старца, обслуживаемого 84 персонами, минута которого обходится в тысячу франков, я мысленно переношусь через берлинскую стену. В страну, где настоящих преступников почему-то не судят. Судят и ссылают таких людей, как Сахаров, Орлов, Щаранский, Ковалев, Руденко, Снегирев, которые и мухи не обидят, а те, у кого руки по локоть, а может и повыше, в крови, ходят на свободе, возятся в огороде, книжечки почитывают. И никто их не судил и судить не будет. Хотя преступлений на их совести не меньше, чем у тех, кого повесили 16 апреля 1946 года во дворе Нюрнбергской тюрьмы.
Преступники эти:
1. Молотов (Скрябин) – Вячеслав Михайлович, 94 лет, русский, один из бывших руководителей СССР, с 1962 года на пенсии.
2. Маленков Георгий Максимилианович, русский, один из бывших руководителей СССР.
3. Каганович Лазарь Моисеевич — еврей, один из бывших руководителей СССР.
(год рождения и получают ли пенсию двое последних, мне неизвестно — в третьем издании БСЭ они не удостоены упоминания). Все трое в свое время были и правой, и левой рукой Сталина, и исполнителями его воли, и членами Политбюро, и наркомами, и министрами, и премьер-министрами, и не без их участия и подписей летели головы и правых, и левых оппозиционеров, и троцкистов, и маршалов, и генералов, героев гражданской войны, и еще многих, многих миллионов ни в чем не повинных людей… И все это знают. Но сколько бы крови не пролила эта троица, судить их никогда не будут. Потому что это одна шайка. А урка урку не судит. Не угодил — могут прогнать, перевести на пенсию, вычеркнуть из списка, лишить льгот, отобрать дачу (Каганович в конце 60-х годов жил в Калинине в трехкомнатной квартире и очень жаловался на шумного соседа, пьяницу-сапожника, мне это доподлинно известно). Но судить, устраивать процессы, копаться в грязном белье? Зачем? Сам замараешься.
А Гесс пусть сидит! Преступник, гитлеровский лизоблюд, фашистская сволочь. А вы, бывшие союзнички, помалкивайте, добренькие нашлись, старый, мол, больной… А вот старый и больной, а окажись на свободе, раскроет пасть и наговорит с три короба, да и вас заодно разделает… А так сидит себе и помалкивает. Чего еще надо? Наши ж, вот, молчат. А ведь тоже могли бы…
Ладно, замнём для ясности…