Произведения Виктора Некрасова
Как ни странно, но умер...
(С. А. Герасимов)
Вместо некролога
«Новое Русское Слово» (Нью-Йорк), 21 декабря 1985 г., № 26974
(увеличить)
Всем всегда казалось, что Сергей Аполлинариевич Герасимов бессмертен. Подтянутый, спортивный, живой, активный он как-то не совмещался с понятием о конце. А было ему без одного года 80 лет, возраст, когда... И вот именно этого «когда» никто не ждал. Я даже не поверил, услышав, что он умер. Кто-то что-то наверное напутал, не может быть, ведь только вчера... Да, только недавно читал я в «Советской культуре» его статью о какой-то творческой конференции в Будапеште, в которой он превозносил Элема Климова за его последний фильм и за умное, принципиальное выступление на этой же конференции. И должен признаться, это меня несколько насторожило. Но об этом после.
Я не собираюсь излагать и комментировать творческий путь одного из самых выдающихся и старейших кинорежиссеров страны — это сделают без меня, и куда более квалифицированно. Но я, если и не работал с ним, то несколько раз встречался и чуть-чуть знаю его как человека.
Когда я сказал «выдающийся», это вовсе не значит, что я считаю его хорошим режиссером. Да, он умел работать с актерами, из его рук вышли такие, ставшие потом знаменитыми, артисты, как Бондарчук, Алейников, Мордюкова, Рыбников, Болотова, Кириенко, но как режиссер он в первую очередь думал о том, что́ ему принесет успех и одновременно удовлетворит власти предержащие.
Из всей герасимовской фильмографии, пожалуй, только один фильм пользовался у людей моего поколения успехом. С тех пор прошло достаточное количество лет, а точнее — пятьдесят, и что я сказал бы о нем сейчас, не знаю, но помню, что «Семеро смелых», первый звуковой фильм Герасимова, покорил всех нас. В нем было нечто джеклондонское, а главное — Петя Алейников, в которого мы все влюбились.
Все остальное, за исключением, возможно, «Маскарада», который я крепко уже подзабыл, было сделано по всем правилам кинематографического соцреализма — «Комсомольск», «Учитель», «Молодая гвардия», «Тихий Дон». По неведомым мне причинам этот последний, считающийся одним из самых значительных произведений тех лет, Государственной премии не получил, а так, как правило, Герасимов всегда попадал «в очко».
Познакомился я с ним в начале нелегких для меня и особенно для Марлена Хуциева шестидесятых годов. Невовремя, еще до появления его на экранах, я расхвалил фильм Хуциева «Застава Ильича», чем очень осложнил дальнейшую судьбу фильма. В одной из своих речей Н. С. Хрущев упрекнул Герасимова в том, что тот, будучи учителем и руководителем Хуциева, к тому же создателем «Молодой гвардии», не подсказал молодому режиссеру правильного пути. И вот тут-то я был свидетелем, как умно и тактично Сергей Аполлинариевич, зная, как обходить глупые советы начальства, помогал Хуциеву.
Вообще, нужно сказать, что все, кто прошел через его руки, любили его. Он внимательно и с любовью следил за судьбой своих учеников и в нужный момент всегда помогал. Советом и, главным образом, своим авторитетом. И все без исключения ученики его с благодарностью вспоминают о нем. К слову, честнейший и чистейший Василий Шукшин не смог отказаться от предложенной ему Герасимовым роли в более чем посредственном фильме «У озера». Правда, потом очень стыдился Государственной премии, которую получил за эту роль. Последнего фильма Герасимова о Льве Толстом, где он сам играет Толстого, я не видел. Говорят, что длиннющий и утомительно скучный. Хотя сходство, мол, почти абсолютное. Но так или иначе, тяга к Толстому говорит о том, что в человеке сохранилось нечто хорошее, человечное. Значит и в Герасимове, человеке весьма определенного жизненного пути, это хорошее должно было сохраниться. И вот тут-то я развожу руками...
Герасимов достиг всего, чего можно достигнуть в стране, которой ты посвятил свое творчество. Депутат, лауреат, и не единожды, Герой социалистического труда, мастер, любимый не только всеми начальствами, но и учениками, и в общем-то ни разу по-настоящему не битый (в этом отношении он явно отстал от Эйзенштейна, Довженко, Пудовкина). Что ж ему еще надо было?
Ну, допустим, положение он занимал такое, что не мог не поставить свою подпись против Солженицына или Сахарова, — как говорится, «ноблесоближ». Но кто тянул его за язык восторгаться и пускать слюни по поводу фильма об Андропове или метать громы и молнии против Америки в связи с так называемым «делом» якобы похищенного американцами кагебешника Юрченко?.. Диву даешься. Ведь и умен, и хитер Сергей Аполлинариевич, должен был бы знать, что какие-то границы переступать просто неловко... И все же переступил.
Я возвращаюсь к предсмертному напутствию Герасимова Элему Климову, человеку, как мне казалось, твердых и своих собственных убеждений. Помощь в работе — это одно, а вот хвала с официальной трибуны — это совсем другое. Судя по статье в «Советской культуре», Климов дал «достойную отповедь западным критиканам».
В некрологе в «Правде», который я eще не читал, наверное, написано, что ушел от нас верный ленинец, талантливый, принципиальный, чуткий товарищ. А я к этим эпитетам прибавил бы еще: наперед знавший, что и как надо делать, и, к сожалению, на старости лет потерявший чувство стыда.
Аминь.