Главная Софья Мотовилова Виктор Кондырев Александр Немец Благодарности Контакты


Биография
Адреса
Хроника жизни
Семья
Произведения
Библиография
1941—1945
Сталинград
Бабий Яр
«Турист с тросточкой»
Дом Турбиных
«Радио Свобода»
Письма
Документы
Фотографии
Рисунки
Экранизации
Инсценировки
Аудио
Видеоканал
Воспоминания
Круг друзей ВПН: именной указатель
Похороны ВПН
Могила ВПН
Могилы близких
Память
Стихи о ВПН
Статьи о ВПН
Фильмы о ВПН
ВПН в изобр. искусстве
ВПН с улыбкой
Поддержите сайт



Произведения Виктора Некрасова

Печальная встреча с детством — парк Монсури

Статья для радиопередачи
14 июня 1981 г.

Виктор Некрасов на «Радио Свобода»
читает статью «Печальная встреча
с детством — парк Монсури»

Между выступлениями на радио и печатными текстами
иногда встречаются незначительные разночтения


Когда вокруг творится все то, что творится сейчас в мире, — Афганистан, Польша, Иран, бомбы, террористы, — хочется иной раз покоя. И я решил поискать его в своем детстве. Пошел в парк Монсури, в Париже. Шестьдесят с чем-то лет тому назад я лепил в нём бабки из песка и кормил уток в пруду, «ле га-га», как мы их называли. Монсури был на самой окраине Париже. Знаменитым «Ситэ универвитэр» — Университетским городком — еще и не пахло. А были «ле фортиф» — фортификации, со времен франко-прусской войны. По утрам солдаты из соседней казармы, тогда, в начале войны еще в красных шароварах и кепи, проводили там свои занятия. Мы, пятилетние мальчишки, раскрыв рты, не сводили с них глаз. А если кто-нибудь из них, схватив, подбрасывал еще в воздух — предел мечтаний!

Было нас трое русских мальчиков — Тотошка, Бобос и я. Жили мы все в одно доме, на рю Роли, дом — одиннадцать. Тотошка, сын Луначарского, в то время эмигранта и парижского журналиста, после революции ставший народным комиссаром просвещения. Тотошка погиб на фронте. Бобос — один из крупнейших сейчас в Москве кинодокументалистов. А я — изгнанник, брожу вот сейчас по парку моего детства. Пруд, те же «га-га», тот же театрик марионеток, «гиньоль», а рядом ливанский кедр. Обогнув пруд, прошел по мосту через скоростное метро RER и натолкнулся на детскую площадку — визг, писк, тут же мамы и папы, что-то читают, раскачивают коляски. Я сел на скамеечку, закурил, радуясь детишкам и любуясь молодыми мамами. За заборчиком обелиск, доска с надписью. На ней медальон с чьим-то профилем и пальмовая ветвь. В честь кого, в этом детском парке? С трудом разбираю надпись: «Памяти полковника Фраттер, руководителя изысканий по строительству транс-сахарской железной дороги и его отряда, (дальше идут фамилии врача, инженера, лейтенанта, всего шести человек), убитых туарегами в Африке 16 февраля 1881 года». 16 февраля 1988 года… А сегодня 13 февраля 1981 года, четверг. Через три дня минет ровно сто лет! Я приду сюда в понедельник…

Киев, 1969 год. Через год после оккупации Чехословакии. Мы с другом ищем, где бы выпить по кружке пива, в Киеве это не всегда легко. К нам подходит молодой человек и с нерусским акцентом спрашивает, где бы он мог купить несколько пачек чая.
— Чая? — удивляемся мы.
— Да, в Праге его трудно достать.
— Вы из Праги?
Нет, он не турист, он инженер, работает на какой-то стройке под Новочеркасском, сейчас едет в отпуск. Вместо чая мы покупаем бутылку шампанского и тут же, в скверике опустошаем её.
— Когда ты летишь?
— В четыре тридцать.
— А сколько лёту до Праги?
— Полтора часа. — Тогда вот что — иди за своим чаем, за тем углом специальный магазин, и через полчаса приходи сюда — есть дело.
Через полчаса мы суем ему в руку букетик цветов, красных пионов.
— Прилетишь в Прагу, положи, пожалуйста, на могилу Яна Палаха. От двух русских.
У чеха выступили даже слезы.
— Когда назад возвращаешься?
— Через две недели.
— Сразу же позвони, как прилетишь. Вот тебе телефон.
— Есть!
Мы посадили его в такси, а сами пошли по Николаевской улице вверх, на Печерск. У нас был еще один букетик цветов. В универмаге мы не без труда купили три шелковых ленточки — красную, синию, белую (цвета чехословацкого флага) и обвязали ими букетик. В Парке Славы, у памятника Неизвестному солдату положили его возле трепещущего пламени Вечного огня. В цветы сунули записку: «За вашу и нашу свободу». На завтра записки уже не обнаружили, а букетик пролежал со своими ленточками дней десять – никто не тронул!
Через две недели позвонил чех. На этот раз уже было не шампанское, а нечто покрепче.
— Ну?
— Пошел на кладбище, к могиле не подпустили — охрана. Отправился тогда к памятнику Вацлава на Вацлавской площади, на то место, где Ян сжёг себя. Тоже часовой, ходит туда-сюда. Подошел к нему и говорю:
— Слушай, парень! Двое русских просили положить цветы сюда, на это место Можно? Солдат посмотрел на меня, ничего не сказал, повернулся и пошёл. За день до отъезда пришел опять. Цветы лежали…

В понедельник я вновь отправился в парк Монсури. Пусто. Обед. Две дамы, судя по всему, консьержки, о чем-то оживленно судачат. Я приблизился к обелиску. Вместо цветов, — в понедельник магазины закрыты, — положил две, сорванные тут же с кустов, веточки. Одну с какими-то красными ягодками, другую вроде остролистника.

Был яркий, солнечный, почти весенний день. Парижане обедали. Не удалась моя прогулка в детство. Искал покоя, а натолкнулся на смерть. И забвение….



 

2014—2024 © Международный интернет-проект «Сайт памяти Виктора Некрасова»
При полном или частичном использовании материалов ссылка на
www.nekrassov-viktor.com обязательна.
© Viсtor Kondyrev Фотоматериалы для проекта любезно переданы В. Л. Кондыревым.
Flag Counter