Главная Софья Мотовилова Виктор Кондырев Александр Немец Благодарности Контакты


Биография
Адреса
Хроника жизни
Семья
Произведения
Библиография
1941—1945
Сталинград
Бабий Яр
«Турист с тросточкой»
Дом Турбиных
«Радио Свобода»
Письма
Документы
Фотографии
Рисунки
Экранизации
Инсценировки
Аудио
Видеоканал
Воспоминания
Круг друзей ВПН: именной указатель
Похороны ВПН
Могила ВПН
Могилы близких
Память
Стихи о ВПН
Статьи о ВПН
Фильмы о ВПН
ВПН в изобр. искусстве
ВПН с улыбкой
Поддержите сайт



Произведения Виктора Некрасова

Судьба Семена Глузмана

Обращение В. Некрасова

«Русская мысль», Париж, 17.06.1976 (№ 3108), С. 3


 
Статья напечатана в газете "Новое Русское Слово" (Нью-Йорк), 30 июня 1976 г., № 23983
 
 
Семен Глузман, осень 1980,
пос. Нижняя Тавда.
Надпись на обороте: "Вам, Виктор Платонович".

Из Москвы дошли мрачные сведения — Семену Глузману собираются увеличить срок.

Не всякому на Западе известно, кто такой Глузман. Тем более непонятно, что значит увеличить срок. Я объясню. Я хочу привлечь внимание всех без разбора, правых или левых, к судьбе этого человека. И судьба, и сам человек заслуживают того, чтобы о нем все знали.

Я его знаю очень хорошо. Он мой друг. Но не только потому я заступаюсь за него. Я делаю это потому, что для нас, русских, этот молодой, такой мягкий и деликатный в жизни человек стал образцом мужества и стойкости. И за это его ненавидят власти. Они любят покорных, не задумывающихся, исполнительных, оболваненных.

Четыре года тому назад Семена или, как мы все, друзья его, называем, Славика, судили. Это было в декабре 1972 года. Присудили к семи годам лагерей усиленного режима и к трем годам ссылки.

За что?

В приговоре, который с трудом расслышали родители Славика (на руки его не дали, на суд никого не пустили, в том числе и меня, а родителям разрешили присутствовать только при чтении приговора), сказано было, что обвиняется он в чтении и распространении недозволенных изданий — Солженицына, речи Генриха Белля (не помню уже, какой) и пародии одного советского писателя на другого, властями почитаемого. И все! И за это семь лет и три года ссылки...

Есть основание предполагать, что главная причина озлобления против Глузмана не какие-то там пародии, а написанная им заочная экспертиза (сам он по профессии врач-психиатр) на материале «истории болезни» известного борца за права человека генерала Петра Григоренко, томившегося тогда в психиатрической больнице, все за то же — непокорность. Экспертиза эта получила широкий резонанс, особенно за границей. В приговоре о ней ни слова, доказать авторство судебным властям не удалось.

Семен (Славик) Глузман,
Киев, около 1970.
Фотография В. Некрасова

Есть и еще одна причина, совсем уже подспудная. Семен Глузман был другом Леонида Плюща, был и моим другом, почти членом семьи. А так как именно с этого, 72-го года, я стал властям особенно неугоден, они, не трогая еще меня, стали расправляться с моими друзьями. Пытались создать вакуум, чтобы и мне было плохо, и друзьям страшно. Начали с Глузмана.

Потом лишили работы и исключили из партии другого моего друга, кинорежиссера — он отважился зайти ко мне во время производившегося у меня обыска. Третий, тоже зашедший совершенно случайно молодой учитель, поплатился за это двумя годами тюрьмы (у него в портфеле, видите ли, лежала недозволенная книга...).

Вот так это и делается.

Судил Глузмана судья Дышель. В Киеве это известная фигура. Специалист по инакомыслящим. На его счету не одна жертва. Не скрою, во времена процесса мы надеялись найти к нему пути. Через знакомых. Выяснилось, что он, Дышель, очень, мол, симпатизирует своему подсудимому (какой молодой, честный, правдивый!..) и перед вынесением приговора ночь не спал... Но ночь, прошла, и совесть этого впечатлительного судьи (уточним: в виде телефонного звонка из КГБ — у нас это так делается) подсказала ему тот самый суровый приговор.

Прошло четыре года. Дышель по-прежнему судит в Киеве, а Глузман уже полсрока отсидел в лагере. Только полсрока, но хотят уже добавить...

Почему?

А потому, что скромный и деликатный на вид С. Глузман стал любимцем лагеря, стал одним из первых борцов за права заключенных. Он объявляет голодовки. Он пытается добиться, чтоб лагерные власти выполняли ими же придуманные правила, которые они не выполняют, борется против издевательств, побоев... А власти этого, ох, как не любят...

Владимир Буковский, Лондон, 1979 г.
Фотография В. Некрасова

И не только голоданием борется Глузман с произволом. Он умудрился, вместе со своим другом Владимиром Буковским, из-за колючей проволоки, не боясь карцера и прочих наказаний, передать свободному миру весьма интересный документ. Называется он «Инструкция для людей, попадающих в психбольницы».

В ней рассказывается и объясняется, как надо себя вести здоровому человеку, попадающему в руки психиатров. Тех самых психиатров, которые умеют превратить здорового человека в полуживотное. Это тоже не понравилось властям... И вот сейчас они готовят новое наказание.

Я кончаю. Когда Глузмана посадили, ему было 25 лет. Он почти не знал жизни. Успел только окончить медицинский институт и никак не мог по-настоящему устроиться на работу. Наконец устроился. На «Скорой помощи». Оттуда его через несколько дней и взяли.

Сейчас он познает жизнь в лагере. Когда отсидит и вернется из ссылки, ему будет 35. А если прибавят? А прибавить у нас могут сколько угодно. Я знаю людей, которые таким вот образом просидели и 20, и 30, и даже 40 лет...

Когда мировая общественность возвышает свой голос в защиту кого-либо, к ней прислушиваются. Она уже освободила Плюща. Пусть же она заступится и за Семена Глузмана, которым по праву мы все, и не только русские, можем гордиться.
 


 
 

2014—2024 © Международный интернет-проект «Сайт памяти Виктора Некрасова»
При полном или частичном использовании материалов ссылка на
www.nekrassov-viktor.com обязательна.
© Viсtor Kondyrev Фотоматериалы для проекта любезно переданы В. Л. Кондыревым.
Flag Counter