Произведения Виктора Некрасова
Войновичиада
Рецензия на книгу В. Войновича «Иванькиада»
«Новое Русское Слово» (Нью-Йорк), 9 октября 1977 г., № 24383
Виктор Некрасов на «Радио Свобода»
читает рецензию на книгу В. Войновича
«Иванькиада», 21 октября 1977 г.
Между выступлениями на радио и печатными текстами
иногда встречаются незначительные разночтения
Первая книжка Владимира Войновича, изданная в 1964 году под названием «Мы здесь живем», предваряется маленьким вступлением, где сказано, что «в этой первой книге молодого автора речь пойдет о ребятах с целины, о тяготах и радостях их нелегкой обыденной жизни, об их любви, работе, о трудных проблемах, которые каждый день ставят перед ними деревенские будни. Не исключаю, что маленькое предисловие это написано самим автором (у нас, в общем-то, такое практикуется – «напиши сам, ты лучше нас знаешь, как себя повыгоднее и в то же время скромно представить»), но, так или иначе книжка эта, как у нас принято говорить, тепло принята была критикой и читателем, и автора приняли в Союз писателей. (Кстати, одним из двух, давших ему рекомендацию в Союз, был автор этих строк, который, кстати, ни одной строки рекомендуемого не читал. Просто мне сказали: «Парень стоящий, надо ему помочь, не поленись, напиши». Я не поленился и написал. После этого, познакомившись, мы стали друзьями.).
Прошло десять лет. За это время вышло еще две книжки — потолще и потоньше, а потом… Потом Войновича исключили из Союза писателей. Вызвали в Секретариат и сказали: «Поскольку вы издаете свои книги за границей, а не дома, и по содержанию своему они совсем не то, что мы от вас ожидали, нам с вами не по пути. Будьте здоровы.» И не стало писателя Войновича. Появился диссидент Войнович.
А произошло все это по той простой причине, что Войновичу надоело вдруг писать о молодых ребятах с целины, их тяготах и радостях, а захотелось написать о жизни и необычайных приключениях солдата Ивана Чонкина. И написал. И дал в один из толстых московских журналов. Там прочли, пожали плечами и вернули обратно. И тут, действительно, рукопись оказалась за границей. Каким путем, одному Богу известно. И была издана. И очень многим понравилась. А Союзу писателей не понравилась. Поэтому и исключили. Но до исключения в жизни Войновича произошло одно немаловажное событие. Ему-то и посвящена небольшая книжечка, о которой я и хочу сказать несколько слов.
 |
 |
Обложка первого издания «Иванькиады»
Вл. Войновича, Ардис, США, 1976 |
Титульный лист книги
|
4-я страница обложки книги
Чтоб непосвященному читателю все сразу стало понятно, я должен посвятить его в некоторые тонкости жилищных условий в Советском Союзе. То место, где люди у нас живут, называется «жилплощадью» — жилищной площадью. Такой площади на каждого человека полагается 9 квадратный метров. Если вас двое, то 18 метров, практически, одна комната. Если в квартире три комнаты, то живет в ней, обычно, три семьи, если четыре, то четыре и т.д. И называется это коммунальной квартирой, сокращенно «коммуналкой». Это не лучший вариант человеческого устройства, но, что поделаешь, война и тому подобное, но зато дешево, не то, что на Западе. С ростом народного благосостояния, партия и правительство, днем и ночью думающие только о народе, пошли навстречу трудящимся и разрешили организовать жилищные кооперативы. Если, в силу каких-то, часто не совсем понятных, причин у тебя есть деньги, ты сможешь стать пайщиком такого кооператива и, когда дом будет построен, получить положенное тебе количество метров, но уже без соседей. Для нормального советского трудящегося это предел мечтаний. Когда, похудев от волнений и испытаний килограммов на пятнадцать, бледный и осунувшийся пайщик получит, наконец, ключи от квартиры – его собственной, где в уборную можно попасть, не стоя в очереди в коридоре, и никто не выхватит куска мяса из твоей кастрюли – ему кажется, что ему больше ничего не надо. Но это только кажется…
На этом маленькое свое введение заканчиваю и перехожу к существу.
Войнович писатель, к тому времени еще и член Союза. Накопив писательским трудом деньги, продав с той же целью машину, он вступил в кооператив «Московский писатель» и через какое-то время стал обладателем однокомнатной квартиры. И так как писателю желательно иметь отдельный кабинет, а к тому же ожидается прибавление семейства, он со временем обратился в правление своего кооператива с просьбой, в случае освобождения по какой-либо причине двухкомнатной квартиры, предоставить её ему. На это он имел полное право, метраж совпадал и замену ему эту обещали.
Но дальше… Дальше, как пишет Войнович в предисловии к своей книжке, неожиданно для себя я вовлечен был в долгую и нелепую борьбу. «…Несколько месяцев я только тем и занимался, что писал письма и заявления, ходил по начальству, звонил по телефону, собирал сторонников, хитрил, злился, выходил из себя, съел несколько пачек седуксена и валидола и только благодаря все-таки еще неплохому здоровью вышел из борьбы без инфаркта.»
Всему этому и посвящена книжка со странным названием «Иванькиада», производным от фамилии некоего Сергея Сергеевича Иванько, главного героя книги.
Кто же он такой, этот товарищ Иванько? Крупный чиновник и подлец, к тому же чиновник на литературном Олимпе, от которого многое зависит, в частности, издать или не издать ту или иную книгу. Одним словом, лицо влиятельное, с широким кругом знакомых в самых высоких сферах. И вот он-то и стал конкурентом Войновича. Ему вздумалось к своей трехкомнатной квартире присоединить четвертую комнату, отделив её от соседней двухкомнатной квартиры, которая как раз освобождалась и на которую претендовал Войнович.
И вот тут-то началась тяжба.
Не так уж много книг читал я на своем веку с таким увлечением как этот небольшой «Рассказ о вселении писателя Войновича в новую квартиру» — так звучит подзаголовок книги. Ни смертей, ни убийств, ни кровосмешений, ни всепоглощающей любви, ни шпионов, ни погонь — ничего там нет, но есть Голиаф и Давид (к слову сказать, Войнович наполовину еврей, наполовину — серб, в итоге же получился русский — у нас и такое бывает…) и неравная эта борьба оказалась увлекательнее любого детектива.
В предыдущей свое заметке я писал, что познание чужой жизни не только интересно, но и очень полезно, продолжаю настаивать на этом. Особенно читателям тех демократических стран, где руководители левых демократических партий рисуют своим избирателям заманчивые картины грядущего. Социализма. Вот этому-то читателю и рекомендую усиленно, нарисованные с таким знанием дела Войновичем, картинки из жизни страны победившего Социализма. Очень уж они любопытны и своеобразны.
Пересказывать не буду, скажу только, что все закончилось как и в Библии, победой Давида над всесильным Голиафом. Да, да квартиру получил Войнович, а товарищ Иванько был посрамлен, несмотря на всяческую поддержку сильных мира сего. К тому же, Войнович победил при поддержке – кого бы вы думали? – Коллектива! Невероятно, но факт. И если говорить начистоту, то сам рассказ "Иванькиада", рассказ чисто документальный и построенный только на фактах, пример социалистического реализма чистейшей воды — пусть Войнович на меня не обидится. Зарвавшийся бюрократ повержен, а в поте лица своего зарабатывающий на кусок хлеба рядовой писатель (конечно же, рядовой, раз в Большой Советской Энциклопедии его имя даже не упоминается, как какого-нибудь Солженицына) с помощью здорового советского коллектива одерживает победу. Ему бы, Войновичу, за это Государственную премию, а его из Союза исключают. Тут уместно будет между строк добавить, что посрамленный Сергей Сергеевич Иванько, хотя и не добился лишней столь необходимой ему комнаты, но потерю эту ему возместили с лихвой – отправили на постоянную работу в Соединенные Штаты, ни больше, ни меньше, как на шесть лет. Социалистический реализм был несколько прокорректирован. Но так или иначе, Войнович в новую квартиру въехал, и я в ней был и даже угощаем был водкой, правда, на кухне, так как в одной комнате пищал родившийся все-таки под всю эту суматоху ребенок, а во вторую жена не пустила, сказав, что там не прибрано.
Вот такой вот, на первый (западный) взгляд, пустяковый случай лег в основу рассказа, который, как и предыдущий, о котором я писал, передается до сих пор из рук в руки в Москве, а за границей издан даже отдельной книжкой.
Что же так привлекает в ней и москвичей, и ленинградцев, и киевлян, и многих, многих других? Нет, не только легкость и веселость, с которой описаны все эти события, не обошедшиеся без седуксена и валидола — Войнович человек талантливый и веселый, и это людям нравится, но он к тому же и бесстрашный, и тут люди только разводят руками.
— Подумайте, — продолжают они разводить руками и для безопасности прикрывают телефонную трубку подушкой, — ведь у него жена и дите маленькое, и где-то еще родители есть, а он так разоблачает всех, со всеми именами и фамилиями, не считаясь с чинами. А чины-то сидят на своих местах и люди они все мстительные… Вот телефон у него уже выключили и однажды, во время собеседования, сигареты ядовитые подсунули, две недели после этого болел… Смелость, конечно, города берет, но у него все же жена и дите малое, да еще, говорят, от первой жены двое…
Нет, нет, несдобровать ему.
И тут уж я из своего далекого Парижа вступаю в спор:
— Все это не лишено оснований, то, что вы говорите, но города все-таки, надо брать, или, на худой конец, отстаивать. Кому ж этим заниматься? Вы беретесь?
- При чем тут мы? И города? Речь идет о семье и детях маленьких.
- Вот о детях я и хочу сказать. Они имеют свойство вырастать. И задавать вопросы. А что вы им ответите? Плечами пожмете и пальцем в потолок укажете — тс-с-с... А Войнович ответит. И Ерофеев. И Зиновьев...
И на этом я спор закончу, так как знаю, что мне скажут хорошо тебе обо всем этом говорить, сидя в Париже. Да, хорошо, не спорю, — мог бы ответить я, — но отвечать не буду, так как боюсь, что начал бы говорить о том, что и я кое-что на своем веку повидал, но стоит ли об этом говорить? Просто хочется, чтобы люди поняли, а многие, очень многие понимают уже — что русскую, настоящую русскую литературу, могут делать и делают люди не только талантливые и честные, но и люди бесстрашные, И Войнович именно к ним и относится. Поэтому его любят, и уважают, и гордятся им. И даже кое-где боятся, добавлю я.
В. Некрасов
Париж. Сент. 77
Отрывок из «Иванькиады» Владимира Войновича
(Упоминание о В. П. Некрасове в конце рассказа)
«Дружба народов», 1989, № 12, с. 8—63
Оригинал журнала в формате .pdf, 65,9 Мб
 |
 |
Титульный лист журнала |
Оглавление журнала
|
С. 63
- Передача «Культура. Судьбы. Время» — «В. Войновичу — 50 лет». В передаче участвуют А. Гладилин, В. Некрасов, С. Юрьенен. 1.10.1982.