Круг друзей и знакомых Виктора Некрасова — Киев

Владимир Судьин

Судьин Владимир Николаевич (род. 29 июля 1938 года, Киев) — театральный режиссёр, театральный педагог, актёр. Заслуженный деятель искусств Украины (1993). Профессор (1994).

В 1961 году окончил Киевский государственный институт театрального искусства им. И. К. Карпенко-Карого (КГИТИС).

Творческая биография:

1961—1963 гг. — Криворожский русский драматический театр им. Т. Г. Шевченко, режиссёр-постановщик («Таня» Алексея Арбузова, «Глеб Космачёв» Михаила Шатрова, «Снежная королева» Евгения Шварца и др.);

1964—1970 гг. — Киевский театр юного зрителя им. Ленинского комсомола, режиссёр-постановщик («Маленький принц» А. де Сент-Экзюпери, «Белоснежка и семь гномов», «Золушка», «Мой бедный Марат» Алексея Арбузова и др.);

1970—1972 гг. — ассистентура-стажировка при Киевском государственном институте театрального искусства им. И. К. Карпенко-Карого (КГИТИС);

С 1972 года — КГИТИС, кафедра режиссуры драмы, старший преподаватель, доцент, заведующий кафедрой, декан, профессор кафедры режиссуры драмы.

Как художественный руководитель осуществил 15 выпусков режиссёров и три выпуска актёрских курсов. Среди учеников много известных режиссеров и актеров.

Фильмография:
Снимался в главных ролях в фильмах производства киевской киностудии им. А. П. Довженко:

«Неразлучные друзья» (реж. Василий Николаевич Журавлев, 1953);

«Стёпа-капитан» (реж. Александр Фомич Козырь, 1954);

«Флаги на башнях» (реж. Абрам Аронович Народицкий, 1957);

«Это было весной» (реж. Артур Осипович Войтецкий, 1960);

Эпизодическая роль в фильме «Киевлянка» (реж. Тимофей Васильевич Левчук, 1958).

Встречи с Виктором Некрасовым и его близкими

Знакомство, первые встречи и впечатления

Виктор Платонович Некрасов, 1960-е гг.

Коренные, старшего возраста киевляне, конечно же, помнят эту парочку, которая чуть ли не ежедневно, под вечер выходила из Пассажа и двигалась в сторону нынешнего Майдана. Потом они той же дорогой возвращались обратно. Маленькая старушка крепко держала под руку моложавого мужчину. Мне сказали, что это писатель Виктор Некрасов с мамой. Возвращаяь домой вечером с репетиции в институте я несколько видел его возле Гастронома на углу Ленина и Крещатика, в веселой компании. Было это в самом конце пятидесятых годов.
А в начале октября 1961 года, после окончания института, мне надо было уезжать на работу в Криворожский русский драматический театр имени Шевченко. В этом театре я проработал режиссером два года, поставил там восемь спектаклей. Накануне отъезда из Киева я был в Оперном театре, не помню уже, что смотрел или слушал. В антракте встретился с Натальей Михайловной Скорульской, дочерью выдающегося украинского композитора. Она была характерная балерина, очень известная в то время, потом она стала балетмейстером театра. Узнав, что я еду в Кривой Рог, она так весело сказала: «Передай там привет моему бывшему мужу, отцу моей дочери Роксаны, Никите Николаевичу Прейсу, есть там такой актер». Хорошо, ответил я, передам.
Через пару дней, когда меня, как режиссера-постановщика, представляли актерской труппе театра, я познакомился поближе с Никитой Николаевичем, передал привет из Киева, а он познакомил меня со своей женой, актрисой Галиной Викторовной Базий. Два года мы вместе с ней работали в криворожском театре, я ставил спектакли, и Галина Викторовна играла в некоторых из них. Это была яркая характерная актриса. Я помню её очень хорошую работу, Атаманшу в спектакле по пьесе Е. Шварца «Снежная королева».
Через две недели работы мне понадобилось по делам театра съездить в Киев. Услышав от меня об этом, Галина Викторовна сказала: «У меня к вам огромная просьба. Как раз тогда, когда вы будете в Киеве, у Зинаиды Николаевны, мамы Виктора Некрасова, будет день именин. И я очень прошу, купите цветы и поздравьте от меня Зинаиду Николаевну». Она дала мне адрес. «Не забудьте, пожалуйста, зайдите и поздравьте ее!». Хорошо, сделаю, пообещал я.
Днем 24 октября я позвонил в дверь киевской квартиры Некрасовых.
— Ты Володя? — открыв дверь, спросил Виктор Платонович.
— Да…
— Так что ж ты так долго идешь? Галка мне уже позвонила сегодня, сообщила, что ты будешь. Я с утра жду, а тебя нет и нет!
— Вот я и пришел, поздравить Зинаиду Николаевну.
— Ну, хорошо, поздравишь потом. Идем на кухню.
Прошли на кухню, это сразу налево про коридору.
— Сегодня у мамы именины, — сказал он. — Давай выпьем за ее здоровье! — Давайте.
Выпили водки.
— Ну, а теперь идем, поздравляй!
Зашли в гостиную. В кресле сидела крохотная старушка и читала французскую газету.
Виктор Платонович сказал очень громко, Зинаида Николаевна плохо слышала:
— Мама, это режиссер Галкиного театра.
Зинаида Николаевна оторвалась от газеты и сквозь пенсне внимательно посмотрела на меня.
— Здравствуйте! Садитесь.
Я сел.
— Скажите, а вы в Швейцарии были?
Вопрос был совершенно неожиданный. Представьте — был 1961 год. Я молодой киевлянин. А меня спрашивают о поездке в Швейцарию! Какая там Швейцария!!!
— Нет, еще не успел, — как можно вежливее ответил я.
— Вам непременно надо побывать в Швейцарии. Как режиссеру, вам это совершенно необходимо. Там много для вас интересного!
Конечно-конечно, согласился я, постараюсь… Потом были еще какие-то вопросы. Затем она спросила, сколько мне лет.
— Двадцать три.
— Вы женаты или нет? Непременно женитесь! Не берите дурной пример с Вики. Я об этом всегда говорю.
Я сказал, что приложу все усилия, непременно. Женился я, правда, через десять лет. А в Швейцарии я до сих пор не побывал…
Зинаида Николаевна задавала еще вопросы, но я заметил, что она устала и сказал, что мне пора, не буду, мол, вас беспокоить.
— До свидания! Приходите к нам! — приветливо попрощалась она.
Надо сказать, что я с радостью принял это приглашение и в дальнейшем неоднократно им воспользовался.
Выйдя из гостиной с Виктором Платоновичем, мы вновь заглянули на кухню, теперь уж повернув направо.
— Пока Гани нет, давай-ка еще выпьем! — пригласил гостеприимный хозяин…
Ганей все называли домработницу Некрасовых.
В коридоре, рядом с кухней, висел на стене телефон. Возле телефона кнопками была пришпилена картонка с фотографией Гани, с приложенной к уху трубкой. Под фото крупными буквами, красным карандашом, рукой писателя было написано:
«Виктора Платоновича нема!».
Ганя всегда пыталась защитить его от ненужных людей, называвших себя друзьями. Не звала его к телефону и не допускала их к нему. Уловив, что я не отношусь к категории «опасных» посетителей, она мне потом жаловалась, что эти «друзья» совсем Виктора Платоновича одолели, беспардонно навязываясь к нему в собутыльники.
Когда я звонил, услышав голос Анны Ивановны, сразу называл себя:
— Это Володя Судьин!
И тогда она любезно меня приветствовала и точно сообщала, где Виктор Платонович.
Через несколько лет она, выйдя на пенсию, уехала из Киева, к сожалению…
А в ту первую нашу встречу, Виктор Платонович при моем уходе сказал:
— Ну, ты прошел у мамы, приходи еще!
Вернемся в Кривой Рог.
Как-то, Галина Викторовна заговорила о том, что в город должен приехать Виктор Некрасов для съемок какого-то документально фильма. Вместо него приехал Гелий Снегирев. Мы собрались на квартире у Галины Викторовны. Гелий был красавец-мужчина, работал он редактором на киностудии, режиссером. Но я только тогда по-настоящему понял весь трагизм этого человека, когда прочел его «Роман-донос», издательства «Дух и литера».
Галина Викторовна, к сожалению, ушла с актерской работы в театре, у нее очень плохо было со зрением, поэтому перед пенсией она какое-то время работала заведующей труппой.
Потом переехала в Киев. В начале 1972 года Галина Викторовна и Виктор Платонович поженились. Как рассказывала Галина Викторовна, что их знакомство началось еще до войны. Потом была война. Ранения. Безуспешные поиски друг друга. И, наконец, они «нашлись».
В 1963 году, проработав два сезона, я решил возвратиться в Киев. Криворожский театр уехал на гастроли, а я остался один в городе, и должен был улететь самолетом. На маленьком местном аэродроме никакой бетонки не было. Было просто зеленое поле и одноэтажный домик в качестве аэровокзала. Да к тому же лил дождь. И было абсолютно неизвестно, полетим мы или нет. А провожал меня Виктор Кондырев, сын Галины Викторовны. Самолет всё не летел и не летел, и коротая время, зашли в буфет, где немного выпили. И тут раздался женский крик. Подвыпивший мужик колотил женщину. Ну, понятно, мы решили её защитить. Снаружи стояли большие такие садовые скамейки, и мы с трудом уложили мужчину на скамейку. И тогда уже сама женщина вдруг начала лупить нас, бить по шее, по голове, по спине.
— Не трогайте, это мой муж!
Ну, что тут поделаешь, мы его отпустили.
— Раз он твой муж, забирай его и иди отсюда!
Минуты через три снова послышался истошный вопль. И опять это мужик колошматил жену, но мы уже не сдвинулись с места. Самолет в конце концов улетел в Киев.
Вот таким был мой последний день в Кривом Роге.

Обложка книги Виктора Некрасова «Вася Конаков»	Автограф Виктора Некрасова для Владимира Судьина

Автограф Виктора Некрасова на книге «Вторая ночь» для Владимира Судьина

Обложка книги В. Некрасова «В жизни и в письмах»	Автограф Виктора Некрасова для Владимира Судьина

Нехорошие «друзья»

Вообще-то Виктора Платоновича окружали люди двух типов. Либо это были очень интересные личности, много сделавшие для искусства — кино, театра, литературы. И просто люди очень интеллигентные. Либо вокруг него ошивалась какая-то компания «друзей», которые, видимо, считали, что они самоутвердятся, возвысятся в своих глазах, если будут панибратски хлопать писателя по плечу, крича: «Вика, давай выпьем!».
И было очень жалко видеть, что Виктор Платонович часто на это поддается.
Расскажу один пример.
Звонит мне одна приятельница. Я хочу, говорит, сделать тебе подарок. Это было для меня неожиданно, вроде, никаких дат не предвидится, а тут подарок.
Спрашивает, где встретимся? Предлагает возле книжного магазина. Заметим, что по соседству с моим домом, — я тогда жил на Ленина, 52, почти на углу с улицей Франко, — был книжный магазин «Академкнига» и в нем букинистический отдел.
Моя приятельница знала, что я знаком с В. П. Некрасовым. Она протягивает мне книгу. Смотрю написано на обложке: «Виктор Некрасов». Написано очень красиво, но на итальянском языке, которого я не знаю.
— Что означает этот подарок. — спрашиваю я.
— Да ты, говорит она, прочти, что тут написано на титульном листе. Читаю дарственную надпись: «Дорогому другу такому-то... от Вики Некрасова».
— А теперь посмотри на дату, когда книга подписана.
Оказывается, вчерашним днем! Значит, прошло меньше суток! А этот «дорогой друг» успел уже отнести книгу в букинистический магазин, продать и получить какие-то деньги. И вздохнула знакомая моя с горечью, вот, мол, как поступают эти самые «друзья» …
Было мне тогда просто очень обидно за неразборчивость Виктора Платоновича в выборе подобных «друзей».
— Расскажи Виктору Платоновичу об этом случае, — сказала знакомая.
При встрече я сказал ему об этом.
— Отдай мне книгу, — попросил он.
Не дам, отвечаю, а то опять вы кому-нибудь её подарите, а у меня она наверняка сохранится...

Вечера у Виктора Платоновича

Некрасовы жили в то время просто бедно. Я даже не знаю, на что они существовали, когда его не печатали. Но каждый вечер в доме происходила церемония чаепития. Зрелище было потрясающим. Помню, как выходила к столу, не по-домашнему одета, Зинаида Николаевна. Как она садилась за стол. Помню, подавали сыр, он немного зачерствел и его натерли, помню бублички. И как всегда, возле каждого гостя, на стол клались накрахмаленные салфетки в металлических кольцах. Ну, и конечно, чай из кипящего самовара.



Виктор Некрасов, квартира в Пассаже, Киев, 1970

Кстати сказать, где-то в середине шестидесятых, в один из вечеров у Некрасовых я познакомился со скульптором Валентином Селибером.
В конце 1960-х Зинаида Николаевна очень сильно болела, лежала в небольшой кроватке. Виктор Платонович приделал над ней палку такую на всю длину кроватки и сделал как в троллейбусах ручку. Когда ей надо было подняться, она использовала эту ручку и садилась.

Зинаида Николаевна Некрасова в день своего 90-летия, Киев, 24 июня 1969. Фотография Виктора Некрасова	Галина Викторовна Некрасова, Кривой Рог, 1973

Смерть Зинаиды Николаевны

7 октября 1970 года. Вечером звонок. Голос Некрасова:
— Что ты делаешь?
— Книжку читаю.
— Интересная?
— Интересная.
Пауза такая большая.
— Ну, если можешь, приди ко мне. Мама умерла...
Похоронили ее на Байковом кладбище рядом с могилой бабушки Алины Антоновны и ее сестры Софьи Николаевны.
На кладбище нас было немного. Стояли молча, тихо. И вдруг откуда-то появилась кошка, которая не мяукала, а как-то кричала. От этого крика мы все вздрогнули.



Могилы близких Виктора Платоновича Некрасова.
Фотография из книги Виктора Кондырева «Всё на свете, кроме шила и гвоздя.
Воспоминания о Викторе Платоновиче Некрасове.
Киев — Париж. 1972—87 гг.». — М. : Астрель, АСТ, 2011

Просила ли она нас о чем-то или что-то хотела сказать, не знаю. Но когда я иногда прихожу на эти могилы, я всегда вспоминаю этот истошный, пугающий кошачий крик…
На могилах Некрасовых (Мотовиловых) мы бываем с хорошим знакомым Виктора Платоновича Александром Ткаченко.



Виктор Некрасов и Александр Ткаченко, квартира в Пассаже, Киев, начало 1970-х

Он был в Париже в 1988 году, встречался с Кондыревыми, съездил с ними на могилу Виктора Платоновича и привез много фотографий. Одну из них он разрешил взять мне.



Виктор Платонович и Галина Викторовна Некрасовы, Ванв, 1984.
На обороте фотографии рукой Виктора Нерасова написано «Мы с Галкой»

«А зори здесь тихие...»

В сентябре 1971 года на гастроли в Киев приехал Театр на Таганке. Юрий Любимов привез великий спектакль «А зори здесь тихие...», по пьесе Бориса Васильева. Я видел многие сотни, если не тысячи спектаклей, но такого потрясения я не помню. Как мы ошеломленные и зареванные выходили из театра. Об этом спектакле можно говорить и говорить…
Билеты на спектакль, для нас с Валентином Селибером, достал тогда Виктор Платонович.
В один из вечеров после спектакля Театра на Таганке он устроил встречу на квартире у своего друга, хорошего человека, который жил на улице Кудрявской. Кроме хозяев квартиры, был Юрий Петрович Любимов, Давид Боровский, Вениамин Смехов, ожидали Владимира Высоцкого и Валерия Золотухина, которые задерживались с какого-то концерта. Галина Викторовна приготовила сосиски с зеленым горошком. Ужин был самым скромным и немного сухого вина. Очень немного. Пока ожидали Высоцкого и Золотухина, Юрий Петрович, как потрясающий артист, рассказывал разные смешные истории и о своей службе в ансамбле КГБ, интересно копировал Сталина и т.д.




Юрий Петрович Любимов в роли Алексея Ивановича Бойкова,
фроновика-капитана, инженера, декана факультета в институте,
в фильме «Город зажигает огни» по мотивам
повести Виктора Некрасова «В родном городе» (1958)

Меня попросили выйти и встретить Владимира Семеновича и Валерия Сергеевича.
Когда они перекусили, Владимир Семенович взял гитару. Виктор Платонович попросил разрешения записать на магнитофон его сегодняшнее выступление. Он отказался категорически. Я буду петь для вас, но только не надо ничего записывать, заявил он. Так что тогда, к сожалению, ничего и не было записано. В этот вечер, который затянулся до поздней-поздней ночи, мы услышали известные песни Владимира Семеновича и его новые работы. Это была незабываемая встреча.



Владимир Семенович Высоцкий

Любимов потом просил Виктора Платоновича что-то написать для театра, который искал все новые и новые повороты в своем творчестве. Я не знаю по каким причинам, но сотрудничество с Некрасовым так и не состоялось.

Книга Михаила Булгакова

Как-то в начале семидесятых, я звоню Некрасову, а он мне бодрым и радостным голосом сообщает:
— А у меня обыск!
Я-то прекрасно понимал, что эти радостные интонации просто некое средство самозащиты. Ведь ему было совсем невесело.
— Ты пойди в «Сяйво», — сказал он тогда, — и выкупи Булгакова.
Конечно, мне было ясно, что он этим как бы успокаивал себя, отвлекался от волнений.

Подарок Виктора Платоновича

За день до отъезда заграницу Виктора Платоновича, мы встретились на улице и зашли к нему.
Он вдруг спрашивает:
— Что тебе оставить в память обо мне?
У меня аж сердце зашлось, потому что я очень хорошо знал, чего бы я хотел.
Помните, эссе «Праздник, который всегда и со мной» начинается с того что «по утрам я брожу по Парижу...»
Над его диваном в кабинете висела большущая карта Парижа, в аксонометрической проекции, где каждый памятник, каждый скверик, каждый дом были тщательно нарисованы. Говорят, что карта и сейчас переиздается, когда появляются новые дома.
Мне страшно хотелось попросить эту карту, но тогда я подумал, что это слишком дорогой подарок, и она может пригодится ему самому. Так что я и не рискнул попросить, постеснялся.
А он тогда взял в кабинете ручку, самую обыкновенную и сказал:
— Этой ручкой я написал последние слова в этой стране.
Ручка хранится в моем письменном столе…

Список жильцов

Было это через несколько лет после отъезда Некрасовых в Париж. Шел я как-то днем через Пассаж с молодым режиссером, и он говорит: «Я знаю, что здесь в Пассаже жил Виктор Некрасов».
— Да, — говорю я.
— А вы знаете, где он жил?
— Да, конечно, — отвечаю я.
— А можно посмотреть?
— Ну, если там открыто.
Подошли. Дверь открыта. Зашли в подъезд.
Я говорю: «Вот здесь он жил, на третьем этаже, квартира № 10. А здесь висел список жильцов».
Смотрим, а он все еще висит! И там написана фамилия Некрасова. Я решил, что мы должны забрать этот список на память. Он висел высоко. Но тот парень был здоровый, я вскарабкался ему на плечи и начал отрывать эту доску.
Когда я уже сорвал ее со стены, открылась парадная дверь и в подъезд зашла пара, вероятно, жильцов этого подъезда. И видят они такую картину — я стою у человека на плечах, а в руках у меня оторванная доска со списком жильцов!
— Что вы здесь делаете?! — воскликнул мужчина.
— Мы из ЖЭКа, — нашелся я. — Нам велели снять старые доски. Будем вешать новые.
Мужчину ответ удовлетворил и пара направилась к лифту.




Список жильцов подъезда, где в квартире № 10 жил Виктор Некрасов

Мне очень приятно, что этим списком открывали в 2004 году выставку «Виктор Некрасов: Возвращение в Дом Турбиных» в Киевском мемориальном доме-музее Михаила Булгакова.

Киев, октябрь 2015 г.