|
Адреса парижских общественных мест,
культурных учреждений и достопримечательностей,
часто посещаемых и особо ценимых В. П. Некрасовым
Фотографии некрасовских мест в Париже и его пригородах, датированные мартом-апрелем-маем 2015 года, сделаны Виктором Кондыревым
Quartier Palais Royale-Louvre
Архитектурный комплекс «Музей Лувр» и «Пале-Рояль».
Проходя мимо Лувра, когда-то королевской резиденции, строившейся чуть ли не тысячелетие, Некрасов не упускал случая полюбоваться неким роскошным строением. По правде говоря, его не так интересовала архитектура самого Луврского дворца, как недавно открытое для публики замечательное сооружение посередине необъятного двора Наполеона – огромная пирамида, грани которой состоят из множества стеклянных сегментов. Модернового стиля, вызвавшая доходившие до истерики публичные споры, вплоть до парламента, пирамида эта увенчивала бескрайний подземный вестибюль музея и служила входом в музей.
Пирамида во дворе Луврского дворца (архитектор Йо Минг Пей), апрель 2015
Пирамида во дворе Луврского дворца (архитектор Йо Минг Пей)
Арка сада Тюильри. Вид со стороны пирамиды Лувра, апрель 2015
А напротив Лувра, через улицу Риволи, находится другое чудо архитектуры Возрождения — Пале Рояль, бывший кардинальский (а уж потом королевский!) дворец. Сейчас там разместился Государственный совет. И оживленнейшая площадь перед дворцом, и сам дворец всегда вызывали радостные чувства у Некрасова. Тем более, что здесь, совсем рядом, находился шикарный «Отель дю Лувр», в котором он останавливался в 1962 г.
Пале Рояль (Королевский дворец), теперь Государственный совет, апрель 2015
Отель дю Лувр, апрель 2015
А напротив отеля — здание театра Комеди Франсез (где ВПН бывал дважды — на «Мнимом больном» и «Мещанине во дворянстве» Мольера). А пройдя через неприметный арочный боковой проход, посетители попадают во внутренний двор дворца, усеянный скандально известными колоннами Бюрена — разновысокими и полосатыми мраморными столбиками. Их сооружение в 1986 скульптором Даниэлем Бюреном вызвало такую бурю протестов, что споры вокруг Луврской пирамиды могли показаться добродушной размолвкой. Но теперь эти колонны горделиво играют роль гвоздя этого парижского квартала. Некрасов вначале был яро против профанации старины, но потом смирился и подобрел. И даже посвятил злополучным колоннам радиопередачу…
Вид на Комеди Франсэз со стороны Лувра, апрель 2015
Площадь Колетт и театр Комеди Франсез, апрель 2015
Колонны Бюрена во дворе Пале Рояль, апрель 2015
Librairie WHSmith, 248 Rue de Rivoli, Paris-1 et Librairie anglaise des Beaux-Arts Galiani 224, Rue de Rivoli, Paris-1
Английский книжный магазин «WHSmith» и Английский книжный магазин изданий по искусству «Галиани».
Английский книжный магазин «WHSmith», Париж, март 2015
Английский книжный магазин «Галиани», май 2015
Английский книжный магазин «Галиани», май 2015
В основном, в магазине «Смит» Некрасов любил покупать громадные, прекрасно изданные настенные календари. Они предназначались для подарка москвичам. Кроме того, не проходило месяца без того, чтобы он не заглянул в магазин подкупить английских открыток, к которым он питал некую слабость. Кстати, и тарелки все в доме Некрасовых, — синего цвета с английскими пейзажами, — были им приобретены (поштучно!), именно в этом магазине, где продавались в качестве сувениров. А в «Галиани» он заходил с опаской – роскошные альбомы по искусству стоили бешеных денег. Но ВПН, поборов робость, покупал и покупал великолепные издания. Скажем, альбомы Тёрнера, Бёклина, Фюзели, и прочих милых его сердцу романтиков и символистов.
Librairie Artcurial, 61 Avenue Montaigne, Paris-8
Книжный магазин «Арткуриаль».
Здесь находился книжный магазин «Арткуриаль», апрель 2015
Дорогой, но, тем не менее, часто посещаемый Некрасовым книжный магазин, специализировавшийся на продаже художественных альбомов по искусству и архитектуре. Особенно интересовали ВПН роскошные издания с произведениями художников первой трети ХХ века. И, конечно же, альбомы его любимых фотографов. К счастью для семьи, подобные посещения не обязательно увенчивались разорительными покупками, а зачастую носили как бы познавательный характер.
Librairie «Shakespeare and Company» 37, Rue de la Boucherie, Paris-6
Книжный магазин «Шекспир и компания».
Книжный магазин «Шекспир и Ко», Париж 1980-е
Это название восходит к одному из самых известных парижских книжных магазинов. Задуманный как центр англо-американской культуры, он был основан Сильвией Бич в 1919 г. (тогда, он, правда, находился по другому адресу). Магазин в свое время посещался Эрнестом Хемингуэем, Эзрой Паундом, Френсисом Скоттом Фитцджеральдом, Гертрудой Стайн и Джеймсом Джойсом. Исключительно своеобразная атмосфера магазина, забитого книгами и уставленного кухонными принадлежностями (желающие могли, скажем, приготовить себе кофе или поджарить яичницу), очень привлекала ВПН и он заходил туда при каждом удобном случае. Покопаться в книгах, поглазеть на живописных посетителей и сделать несколько фотографий.
Librairie FNAC 136 Rue de Rennes, Paris-6
Книжный магазин FNAC.
Парижский книжный и мультимедийный магазин FNAC, апрель 2015
Один из крупнейших парижских магазинов по продаже книг и пластинок. ВПН всегда покупал именно там (из-за умеренных цен) пластинки своих любимых композиторов – Чайковского, Малера, Вивальди, Рахманинова, и других тоже. Покупал иногда и иллюстрированные книги на французском языке, и художественные альбомы.
Librairie du Globe 2, Rue de Buci, Paris-6
Русский книжный магазин «Глоб».
Регулярно, два раза в месяц, ВПН наведывался в этот заполненный книжными сокровищами маленький магазин. Сказать просто — он был завсегдатаем этого книжного рая. И сам он любил там бывать, и его искренне там привечали.
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 329):
«…В то время русский книжный магазин «Глоб» был возле метро «Одеон». Продавались в нём исключительно советские издания. Да и содержался он на советские дотации.
Две большие комнаты, прилавки, шкафы с книгами.
Какие книги! Редкостные, которые безнадёжно было купить в Союзе.
Булгаков, Шукшин, Ахматова, Ремарк, Распутин, Окуджава, Дюма, Фицджеральд, даже Хармс. Да что там говорить!
Здесь они лежали корешками вверх на столах — бери и покупай. И мы покупали, забыв о режиме строгой эмигрантской экономии, теряя голову при виде такого богатства. Заходили туда и советские туристы, охали и постанывали, смотрели с ужасом на цены.
Директор магазина Ольга Михайловна Солед к Некрасову благоволила, бесплатно давала ему домой читать газеты, «Новый мир», «Юность», «Дружбу народов». Усадив его возле себя у кассы, всегда обстоятельно выспрашивала мнение о писателях и книгах. Меня уважительно называла «мсьё», делала солидные скидки и иногда позволяла себе легонько осуждать политику.
Заведующая русского книжного магазина «Глоб» Ольга Михайловна и продавец, Париж, март 1986. Фотография Виктора Некрасова
Не счесть денег, оставленных Некрасовым в «Глобе»! Как всегда, после каждого разорительного посещения он скорбно глядел на меня и давал обет книжного воздержания. Но через недельку звонила Ольга Михайловна, мол, у нас новый завоз, не желаете ли ознакомиться, ждём! И его, как пьяного в пивную, ноги сами туда несли.
Смех смехом, но что возразить Виктору Платоновичу, когда он пишет: «Я думаю, что книги, возможность их читать, не озираясь, не прячась, не за одну ночь – это главное счастье для человека...»...
Здесь находился русский книжный магазин «Глоб», сейчас магазин издательства «Ташен», май 2015
Librairie russe «Les Éditeurs Réunis» (YMCA-PRESS) 11, Rue de la Montagne Sainte-Geneviève, Paris- 5
Русский книжный магазин, в обиходе называемый по имени издательства: «Имка-пресс».
Русский книжный магазин издательства «Имка-пресс», май 2015
Расположен магазин в самом центре Латинского квартала. Бескрайние полки были уставлены книгами мировых классиков, преимущественно на русском языке, изданиями по истории и культуре России, вышедшими чуть ли не за последние полвека, а также словарями и справочниками. Продавались и новинки. Издательством заведовал известный русист и переводчик Никита Алексеевич Струве, хороший знакомый Виктора Платоновича, с которым приятно было при случае посидеть среди книг и поговорить и о литературе, и о России, и о прочих интересных вещах.
La maison du Livre Russe, 9, Rue de l’Éperon, Paris-6
«Дом русской книги», книжный магазин Михаила Семеновича Каплана.
Здесь находился книжный магазин М.С. Каплана «Дом русской книги», май 2015
С хозяином магазина ВПН поддерживал дружеские отношения и часто захаживал к нему, полистать пяток-другой замшелых книжек. Или просто посидеть с ним в кафе, пообщаться.
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 330):
«…Недалеко от «Глоба» была ещё книжная лавка Каплана. Скорее это было некое книжное кладбище или колумбарий, но никак не букинистический магазин. Просто от пола до потолка, горой во всех углах пылились и жухли тысячи книг, изданных в Союзе десятилетиями назад, но так и не проданных. Неудивительно, что и покупателей было как кот наплакал.
Но сам старичок Каплан нравился Вике, и каждый раз они обязательно шли в соседнее кафе и часок толковали о довоенной жизни.
Лавка на это время запиралась... »
«Radio Liberty», 20, Avenue Rapp, Paris-7
Многоэтажный офисный дом.
Здесь находилось Парижское отделение «Радио Свобода».
В начале эмиграции Некрасов захаживал сюда редко. Разве что принять участие в передаче, которую вёл его друг Александр Галич. Но через несколько лет, в начале восьмидесятых, он регулярно, как положено, ходил туда на работу. Записывал свои выступления, и общался с сотрудниками, многие из которых были его близкими приятелями, а то и друзьями. Директор Парижского отделения Семен Мирский, редактор передач по культуре Анатолий Гладилин, инженер по звуку Анатолий Шагинян, журналисты Фатима Салказанова, Сергей Юрьенен, Тенгиз Гудава, да и другие сотрудники, все относились к ВПН с особой приязнью, чтобы не сказать любовью. К тому же в коридорах Радио всегда слонялись несколько приезжих литераторов со всей Европы, а то и из Америки, которые, как понимаете, тоже были приятелями ВПН и, радостно галдя, спускались с ним в ближайшее кафе.
Здесь находилось парижcкое отделение «Радио Свобода», апрель 2015
Rédaction du journal «Pensée Russe», 217, Rue de Faubourg Saint-Honoré, Paris-8
Редакция газеты «Русская мысль».
Первые годы эмиграции Некрасов с удовольствием сотрудничал с этой единственной во Франции русскоязычной газетой. Водил добрую дружбу с её главным редактором З.А. Шаховской. Еженедельно заглядывал в редакцию, по делу или посудачить с журналистами. Напоминал о своих киевских друзьях-диссидентах Гелии Снегиреве и Семене Глузмане. Часто публиковал и свои собственные статьи. Когда же в 1978 году главным редактором стала И.А. Иловайская-Альберти, отношения существенно охладели. ВПН продолжал, конечно, печататься в газете, но уже не пользовался особой благосклонностью. Да и сам он, по правде говоря, перестал жаждать тесного общения, предпочитал посылать свои статьи в нью-йоркское «Новое Русское Cлово».
В. Л. Кондырев, главный редактор «Русской мысли» З. А. Шаховская, Париж, 12.1980
Галина Викторовна Некрасова, Лев Круглый, Ирина Алексеевна Иловайская, Наталья Круглая-Энке, Монтрёй, апрель 1983. Фотография Виктора Кондырева
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 164):
«…После многих лет взаимного благоволения между парижской «Русской мыслью» и Некрасовым начал возникать некий напряг. Когда в газете царила княжна Зинаида Алексеевна Шаховская, всё было проще, Некрасова без разговоров печатали. Но затем редакцию возглавила И.А. Иловайская и в редколлегии, видимо, была принята линия, при которой статьям Некрасова первостепенная роль не отводилась.
Отношения поддерживались корректные, и газета временами его печатала — но когда он сам отстранял обиду, звонил и посылал какой-либо неотложный материал.
Смею предположить, что в то время редактор и парочка влиятельных диссидентов решили, что грянул час провозгласить «Русскую мысль» дружиной архангелов, рубящихся с Империей зла. А статьи Некрасова были, считали в редакции, беззубыми, мягкотелыми, или просто вне злободневного клича...
В редакции работала открыто к нему благожелательная Ирина Гинзбург, но теперь ВП даже к ней обращался неохотно...»
В этом здании находилась редакция газеты «Русская мысль», март 2015
Rédaction de la revue «Kontinent», 11, Rue Lauriston, 4-éme étage, Paris-16
Редакция журнала «Континент».
Квартирное помещение, в котором размещалась редакция, находилось в том же доме, где жил главный редактор и основатель «Континента» русский писатель В.Е. Максимов. Некрасов был его заместителем с августа 1976 по декабрь 1982. Не счесть их встреч в кабинете Максимова, где они либо обсуждали вышедший или готовящийся номер журнала, либо с возмущением толковали о выходках советской власти, либо беседовали с заходившими авторами. Правда, обычно больше говорил Максимов, а Некрасов иногда возражал. Но это было в первые три-четыре года их сотрудничества, а потом возникли разногласия по многим вопросам сразу, порождающие споры и приведшие к разрыву. Но ВПН до конца жизни оставался страстным почитателем «Континента», и при случае уважительно отзывался о Владимире Максимове.
|
|
Владелец «Континента» немецкий медиа-магнат Аксель Шпрингер и Виктор Некрасов, 1976. Фотография Свен Симон
|
Главный редактор «Континента» Владимир Емельянович Максимов, Париж, 1984
|
В этом доме находилась редакция журнала «Континент», апрель 2015
Agence Littéraire Hoffman, 77, boulevard Saint- Michel, Paris-6
Находился офис «Литературного Агентства Гоффмана», владельцами которого были братья Жорж (Жора) и Борис Гоффманы.
Вначале эмиграции ВПН дневал и ночевал в этом уютном офисе. Совладелец агентства, младший из братьев Борис Гоффман был первым (и последним) литературным агентом Некрасова. Он помог ему осмотреться и определиться в парижских литературных кругах, но потом пользы от него, как агента, стало всего ничего. Старший же брат – Жора, был более солидным помощником, и их добрые отношения с Некрасовым теплились несколько лет.
Виктор Некрасов и Жора Гофман, август 1981
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 150):
«…Говоря более или менее по-русски, Боря Гофман был незаменимым компаньоном для сидения в рабочее время в кафе. Но к труду его душа никоим образом не лежала. По советским меркам назвали бы его пустомелей и лентяем.
Его старший брат Жора, такой же общительный, но более серьезный человек, собственно и вел все дела, хотя тоже себя не перетруждал, сберегая силы для любимого занятия — пилотирования своего самолета…
Первое время Некрасов часто заходил к братьям в адвокатскую контору на бульваре Сен-Мишель, потрепаться или узнать новости. Боря был малый весёлый, оказывал ВП мелкие услуги, подвозил на машине или советовал, как писать деловые письма. Но потом как-то скис, стал абсолютно необязательным. Некрасов всё больше и больше злился на его наплевательский подход к его просьбам. Их приятельские отношения, в общем, сошли на нет»
Cathédrale Saint-Alexandre-Nevsky-de-Paris 12, Rue Daru, Paris-8
Парижский Собор Святого Александра Невского.
ВПН нередко здесь бывал, присутствовал и на праздновании Пасхи, и на обрядах венчания, и на отпеваниях и панихидах по друзьям. В 1977 году, на паперти Собора, он произнес прощальную речь над гробом своего друга Александра Галича. В этом же Соборе, 10 сентября 1987 года, архиепископ Георгий отпевал и Виктора Платоновича Некрасова.
|
|
Парижский собор Св. Александра Невского, в котором отпевали Виктора Некрасова, 10.9.1987
|
Мемориальный крест «20 лет убийства Николая II», 1938. Собор. Св. Александра Невского, Париж
|
Иконостас Собора Св. Александра Невского, Париж
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 234):
«…В Парижский собор Святого Александра Невского на улице Дарю он захаживал частенько.
Проходил поближе к хору. Стоишь и слушаешь стройное пение, приятное занятие, говорил Вика, а неразборчивое бормотание священника убаюкивает, когда не знаешь ни порядка службы, ни молитв.
Он, я думаю, не осеняя себя крестом, не хотел притворяться верующим. Но и равнодушным церковный обряд его не оставлял. Как он говорил, что во всём этом есть что-то «значительное и необходимое, что-то обязывающее к чему-то».
Конечно, обстановка в церкви трогает душу, успокаивает тебя, вздыхал ВП, но что поделаешь, если тебя воспитали неверующим, и в церковь ты ходишь для других – на крестины, свадьбу или панихиду»
Cathédrale Notre-Dame-de-Paris 6 Parvis Notre-Dame-Place Jean-Paul II, Paris-4
Собор Парижской Богоматери.
Великолепный и грандиозный, воспетый на всех языках Собор был одной из любимых Некрасовым достопримечательностей Парижа. По словам ВПН, не было случая, чтобы он, проходя по мосту через Сену от бульвара Сен-Мишель, не заглянул бы внутрь Собора, хотя бы на несколько минут. И обязательно тащил за собой всех приезжающих в Париж, зайти внутрь и полюбоваться этим расчудесным чудом — Нотр-Дамом.
Виктор Некрасов на фоне собора Нотр-Дам-де-Пари, август 1980
Семен Лунгин на фоне собора Нотр-Дам-де-Пари, август 1980. Фотография Виктора Некрасова
|
|
Вид на Сену из-под арки моста у собора Нотр-Дам-де-Пари, 1096. Фотография Виктора Некрасова
|
Южный витраж собора Нотр-Дам-де-Пари.
|
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 234 и 367):
«…Вика впадал в упоительный раж при виде собора Нотр-Дам. Общёлкивал снизу, потом пыхтя и стеная каждый раз поднимался на верхний балкон, метался туда-сюда, протискивался к перилам и снимал, снимал... Химеры, аркбутаны, крыши и дали Парижа, ангел на углу правой башни, эта же башня в облаках, отражённых в луже... Довольно удачные фотографии, надо сказать...»
«…Праздник, который всегда и со мной, говорил Вика, перефразируя Хемингуэя,
При этом Некрасов праздновал Париж непрерывно, даже спеша на работу. Любил водить гостей и показывать парижские места, уголки, дома, мелочи всякие незаметные, на первый взгляд, но страшно занятные при ближайшем рассмотрении. ВП с великим удовольствием делился лишь ему известными детальками, выуженных в бесчисленных проштудированных бедекерах.
Считается, зловеще понижал голос Некрасов, что Париж перенаселён призраками, фантомами и приведениями. Учитывая его кровавую историю! Знающие люди утверждают, что собор Парижской богоматери заполнен тайными алхимическими знаками и образами, унаследованными от его зодчих-алхимиков Пьера де Корбея и Гийома Парижского. Алхимики защищали себя. Преследуемые церковью как еретики, они как бы оставили книгу духовных иероглифов и даже спрятали там растертый в порошок философский камень. В одной из колонн собора.
Истонченные и боязливые сердца замирали в тревожном предчувствии...»
Общий вид собора Нотр-Дам-де-Пари, 1 мая 2015
Фасад собора Нотр-Дам-де-Пари, 1 мая 2015
Продавщица ландышей возле Парижской мэрии, 1 мая 2015
Уличный художник у Нотр-Дам-де-Пари, 4 мая 2015
Нотр-Дам-де-Пари со стороны Сены, 4 мая 2015
Cinéma «Cosmos», 76, Rue de Renne, Paris-6
Кинотеатр показа советских фильмов «Космос».
Кроме своего прямого назначения, этот кинотеатр служил еще и местом встречи эмигрантов, поэтому Некрасов с охотой шёл после фильма в соседнее кафе поболтать со знакомыми о парижском житье-бытье…
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 325):
«…Советские фильмы шли раз в неделю в кинотеатре «Космос» на рю де Ренн.
Некрасов смеялся после сеанса — какая удача, всё понятно! Он и Мила исправно мчались на каждый фильм, не пропускали ни одного. Не обошли вниманием ни «Мать», ни «Землю», ни «Путевку в жизнь».
Модны были фестивали Панфилова и Инны Чуриковой — Некрасов обожал эту актрису. Фестиваль фильмов Тарковского — Некрасов радостно сообщил мне, что очередь за билетами такая же длинная, как в Киеве за апельсинами. Фестиваль Дзиги Вертова, и Шукшина, и Хуциева...»
Бывший кинотеатр «Космос», март 2015
8bis, Rue Saint-Hyacinthe, Paris-1
Находилась контора, в котором работала Рутченко Анна (Анита) Анатольевна — заведующая книжным распределителем в Париже, предназначенным для нелегальной пересылки в СССР книг, издаваемых на Западе на русском языке.
В контору «Аниты» Некрасов наведывался частенько. Чтобы поговорить и приветливой хозяйкой, переброситься парой слов с другими посетителями, часто хорошими его знакомыми или потолковать о войне (и о мире) с мужем Анны Анатольевны – известным эмигрантским историком и убежденным антикоммунистом Н.Н. Рутычем. Но главное, отобрать часто очень интересные книжные новинки, и для себя, и для возможной передачи в Москву.
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 276):
«…Подошло время ехать за книгами к Аните.
Так вся парижская третьеволновая эмиграция, маленько бравируя фамильярностью, называла Анну Анатольевну Рутченко.
Видная, со сдержанными манерами женщина, она казалась чуть загадочной. Проявляя приветливый интерес к посетителям, была не склонна к панибратству. Но Некрасова любила, и он это отношение ценил и холил.
А была Анита директором заманчивого и уникального в Париже учреждения — книжного распределителя. Всё, что издавалось в Америке и Европе на русском языке, попадало во многих экземплярах к Аните.
Оттуда книги должны были отправляться в Союз. По разным каналам, но в основном с туристами и командировочными. Серьёзные надежды возлагались и на помощь новых эмигрантов. Считалось, что они знают секретные ходы и выходы и могут подключить особо доверенных людей к перевозке литературы через советскую границу...
…Контора Аниты располагалась в самом центре Парижа, недалеко от сада Тюильри. Непримечательный дом на боковой улочке возле рынка. В подвальном этаже находился рыбный склад, и посему в подъезде стоял неистребимый и тошнотворный запах рыбы. Нажав кнопку потайного звонка и сообщив о себе в микрофон, посетители, затаив дыхание от вони, проходили по нескольким кривым коридорам и попадали в книжный рай.
В двух небольших комнатах стояли заставленные книгами стеллажи. На полу в прихожей громоздились не распакованные еще коробки, тоже с книгами. Это были запрещенные в Союзе книги классиков и светил эмигрантской литературы, великих писателей, диссидентов, перебежчиков, философов, публицистов, историков. О которых мы, бывшие советские люди, в лучшем случае раньше смутно слышали самым что ни на есть краем уха...
При виде этого богатства у книжников щемило сердечко и потело темечко.
…А через месяц-другой звонил Виктор Платонович и снова как бы обреченно говорил:
— Пора съездить к Аните. Как ты?
Я бросал дела, и мы, предвкушая и чуть волнуясь, вновь пробирались по мерзостно пахнущим лестницам в царство Аниты...»
В этом доме находилась контора Аниты, апрель 2015
Le Centre Nationale d’Art et de la culture George-Pompidou Place Pompidou — Beaubourg, Paris-4
Центр Помпиду, квартал Бобур (Национальный центр искусства и культуры им. Жоржа Помпиду).
Огромное ультрасовременное здание Центра Помпиду включает в себя парижский Музей современного искусства, большую библиотеку, концертные и выставочные залы. Оживленную площадь перед Центром Помпиду облюбовали художники, бродячие артисты, музыканты. Некрасов водил туда практически всех приезжих, своих старинных друзей или недавних знакомых. Он обожал это место, и не отказывал себе в удовольствии регулярно посещать все новые выставки, салоны и экспозиции. Или просто послоняться среди праздничной и веселой толпы на площади перед «Бобуром», сооружением весьма оригинальной архитектуры, приводившей его в восторг.
ВПН, на верхней площадке эскалатора центра Помпиду, Париж, 26.6.1984
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 369):
«…Людям, склонным пошляться, демонстрировались укромные уголки в парках, с замшелым бюстом какого-нибудь, скажем, покорителя Тимбукту.
Не чуждых модернизму он в первую очередь тащил в выставочный центр Бобур, прославленный своей экстравагантной архитектурой. Правда, во вторую очередь он приводил туда и романтиков, и скептических реалистов, и столичных жителей, и простодушных приезжих – всех!
И демонически ухал, видя их очумелый вид.
Вначале он просто терзался из-за этого Бобура, что означает примерно «красивый городок». С одной стороны — модерново, функционально, нигде в мире такого нет, а с другой — испохабили святое место, Чрево Парижа! Понастроили чёрт-те что, какой-то газовый завод, гигантские трубы, шарниры, консоли, и всё по фасаду, без облицовки! Осквернили модерновым уродством старые улочки, плакался поначалу ВП. Но потом всё-таки решил для себя — это здорово! Ведь и самому хочется бродить вокруг.
Облазил и здание, сфотографировал всё, что возможно, выбирал точки съёмки вокруг громадного фонтана. Просто сами просились — сними нас, сними! — полтора десятка «мобилей», придуманных миленькой аристократкой Ники де Сен-Фалл. Такие занятные, псевдонаивные скульптуры посреди фонтана, ярчайше раскрашенные, совершающие сложные движения...»
Общий вид центра Помпиду со стороны входа, 1 мая 2015
Вид на квартал Бобур при подходе со стороны Шатле, 1 мая 2015
Квартал Бобур, фонтан с мобилями Ники де Сен-Фалл, 1 мая 2015
Théâtre Rond-Point, 2bis Avenue Franklin Delano Roosevelt, Paris-8
Театр «Рон-Пуэн».
В этом театре Виктор Некрасов бывал несколько раз на спектаклях и концертах, в том числе и на выступлениях советских артистов. В частности, он присутствовал на авторском концерте Булата Окуджавы 21 ноября 1981 г., первом официальном спектакле поэта в Париже
|
|
Программка концерта Булата Окуджавы, Париж, 21.11.1981 с надписью Виктору Кондыреву
|
Обратная сторона программки концерта Булата Окуджавы и билет Виктора Некрасова, 21.11.1981
|
Театр Рон-Пуэн, Париж, апрель 2015
Théâtre des Bouffes du Nord 37bis, Boulevard de la Chapelle, Paris-18
Театр «Буфф дю Нор».
Театр этот ассоциируется с именем знаменитого (а ныне уже и великого) авангардистского режиссера Питера Брука. Необыкновенно широкая сцена, зрительный зал с обшарпанными стенами цвета ржавчины явно предназначались для реализации его прославленной концепции «пустого пространства». Это когда со сцены убирались все «лишние» предметы и декорации и оставлялся на ней лишь один-одинешенек «актер-творец». Легко представить себе разочарование дважды посетившего этот театр Некрасова, ревностного приверженца незыблемых традиций Малого театра.
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 325):
«…В парижские театры Виктор Платонович и раньше ходил без особого трепета. Увидев же «Три сестры» в постановке признанного гения Питера Брука, забежал ко мне вечером после спектакля, чтобы слегка поскандалить, отвести душу. Представляешь, Солёный и Тузенбах пьют коньяк прямо из горла! Какое варварство так измываться над Чеховым! Больше ни ногой! Чаша была переполнена, и Некрасов вроде бы совсем махнул рукой на французскую Мельпомену.
Но не тут-то было. По долгу службы, чтобы рассказать об этом по радио, Некрасов пошёл-таки на «Вишневый сад», поставленный всё тем же неугомонным Бруком.
Через пару дней, чтоб поддержать разговор за чаем, я от нечего делать поинтересовался, мол, как спектакль? Вика поднял плечи, поджал губы, закатил глаза и так и застыл на несколько секунд, соображая ответ.
— Как говорил Никита Сергеевич, — начал ВП задумчиво, — это не для стенограммы! Но охарактеризовать, на мой взгляд, постановку в двух словах можно — полная фуйня!
И давай возмущаться! Весь спектакль актёры ложатся на пол и долго лежат, а лакей Яша даже вроде совершает адамов грех на полу же с Дуняшей... Да ещё три часа надо просидеть на каких-то подушках, потом невозможно подняться! Вместо сада, белого-белого, обычная облезлая стена. Но главное, главное — актеры общаются не с партнёрами, а напыщенно сообщают в зрительный зал выученный текст! Слегка успокоился, что поделаешь, дескать, такому, как он, рутинёру и ворчуну, нужны и цветущие вишни, и чайка на занавесе, и вообще ему настоящего Чехова хочется...»
Театр «Буфф дю Нор», Париж, апрель 2015
Espace Pierre Cardin, 1 Avenue Gabriel, Paris-8
Театр и концертный зал «Эспас Карден».
Знаменитый кутюрье Пьер Карден был благорасположен к советским артистам и регулярно предоставлял им свой зал. Некрасов редко пропускал спектакли или концерты, устраиваемые в этом театре. Приезжавшие актеры сами звонили ВПН, приглашали его на спектакль, оставляли для него в кассе контрамарки. Так было и со знаменитой оперой «Юнона» и «Авось» на стихи его друга Андрея Вознесенского, который лично передал ему входные билеты. ВПН смотрел этот спектакль дважды, первый раз с семьей, а потом в одиночку. И оба раза вкушал и внимал удовольствие, по его полушутливым словам…
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 327):
«…Ни балета, кроме, помню, Кировского, ни оперы Некрасов и раньше не жаловал, ни в своём отечестве, ни в изгнании. Исключение было сделано только ради старинного приятеля Андрея Вознесенского.
В конце 1983 года тот привез в Париж свою рок-оперу “Юнона” и “Авось”. Ставили в театр Пьера Кардена, поклонника поэзии Вознесенского.
Перед премьерой Андрей обзвонил всех знакомых парижан, пригласил на спектакль, оставил в кассе контрамарки. Некрасов его любил, они прониклись приязнью еще во время их первого путешествия во Францию. И в Киеве, и в Париже, в кабинете Некрасова висела классная фотография, где они вдвоем, очень крупным планом, в обнимку, подвыпившие, хохочут. Андрей звонил каждый раз, когда приезжал в Париж. Приходил на чай, болтал с мамой о театре, дарил книжки с приятными надписями, присылал билеты на свои выступления. И вообще, не забывал наших стариков.
В театр мы пошли с опаской, кто его знает, чем все эти рок-н-роллы обернутся. Уселись на почётных местах. Раскланялись с многочисленными отщепенцами, хотя присутствовала и первая эмиграция. Половина зала была отдана советскому посольству. Хлопотала московская кинохроника. Музыка, мелодичные арии, спектакль пошёл. После первого акта ВП конфузливо сообщил, что он абсолютно не скучает, и актеры хороши, и стихи, и всё остальное... После занавеса, когда все захлопали, киношники навели на ВП в упор камеру, долго снимали. Потом поменяли ракурс съемки и попросили еще похлопать. Вика исправно рукоплескал»
Театр Пьера Кардена и его статуя, апрель 2015
Зал и театр «Эспас Кардэн», Париж, апрель 2015
Скульптурный портрет Пьера Кардена возле театра его имени, апрель 2015
Salle Pleyel, 252 Rue du Faubourg Saint-Honoré, Paris-8
Концертный зал «Плейель».
Известнейший парижский зал для концертов классической музыки. В свое время там пел сам Шаляпин. В восьмидесятые годы в зале играл Мстислав Ростропович, пела Галина Вишневская. Будучи другом Виктора Платоновича, маэстро всегда приглашал его не только на свои сольные концерты, но и на организуемые им музыкальные конкурсы. «На Ростроповича» Некрасов ходил непременно, да и на конкурсные концерты, бывало, заглядывал. Раз даже был почетным гостем на организованном Ростроповичем концерте в поддержку академика Андрея Сахарова, отправленного в ссылку в Горький.
Концертный зал «Плейель», Париж, март 2015
Salle de spectacles de Palais des Congres, 2 Porte-Maillot, Paris
Концертный зал Дворца Конгрессов.
Являясь крупным деловым центром, Дворец конгрессов обладал одним из крупнейших в Париже концертных залов. И Некрасов неоднократно посещал устраиваемые там спектакли, особенно балетной труппы Кировского театра. Бывал пару раз и на выступлениях любимого парижанами танцевального ансамбля своего старого знакомца Игоря Моисеева, по его особым приглашениям.
Дворец конгрессов, Париж, март 2015
Musée d’Orsay 1, Rue de la Légion d’Honneur, Paris-7 Palais de la Légion d’Honneur, Paris-7
Музей д’Орсе и Дворец Почетного легиона.
Музей изобразительных и прикладных искусств располагается в здании бывшего вокзала Париж-Орлеан, закрытого в 1939 г. В 1971 г. прекрасное вокзальное строение счастливо избежало сноса – Президент Помпиду был поклонником современной архитектуры и считал малоинтересными постройки ХIХ века. Но вокзал пощадили… Сейчас в чудесно отреставрированном и перестроенном здании находится самая большая в мире коллекция импрессионистов и постимпрессионистов – около тысячи картин (а общее количество полотен и скульптур достигает 3300). Считается, что экспозиция заполняет хронологический промежуток между коллекциями Лувра и Музея современного искусства им. Жоржа Помпиду.
Некрасов успел дважды побывать в Музее д’Орсе и отзывался о нём с осторожным восторгом. Осторожность была вызвана не слишком продуманной первоначальной планировкой здания, когда непомерное количество шедевров как бы подавляет посетителя и не позволяет перевести дух. Потом всё постепенно утряслось, но ВПН уже этого не увидел… А то бы порадовался от души…
Вход в музей д'Орсе, апрель 2015
Вид музея д'Орсе с моста Сенгора, апрель 2015
Вид музея д'Орсе со стороны Лувра, май 2015
Прямо перед центральным входом в музей д’Орсе возвышается красивый Дворец Почетного легиона с музеем французских военных орденов, на который почему-то обращают мало внимания. Совершенно безосновательно, так как его любопытнейшая постоянная экспозиция заслуживает особого интереса. Вообще-то там собраны ордена из многих стран. ВПН был там дважды или трижды, особо рассматривая награды Второй мировой войны. А однажды принёс показать куратору, с которым завел знакомство, свою медаль «За оборону Сталинграда». Куратор давался диву и даже обещал её выставить на очередной тематической выставке. Некрасов оставил свой номер телефона, но куратор так и не позвонил. Руки не дошли, надо полагать. Или просто забыл…
Музей ордена Почетного легиона, Париж, апрель 2015
Le conservatoire russe de Paris Serge-Rachmaninoff, 26, Avenue de New York, Paris-16
Русская консерватория им. Сергея Рахманинова.
В зале консерватории в 1977 г. прошел концерт Александра Галича, а после смерти поэта проводились вечера его памяти, в частности, организованные журналом «Континент». Некрасов дважды выступал на них с воспоминаниями о своем друге. Не говоря уже о прочих эмигрантских вечерах, на которых он присутствовал. К тому же, публику, в том числе и Виктора Платоновича, привлекали обильные и недорогие буфеты, устраиваемые заботами Натальи Михайловны Ниссен и её добровольными помощниками.
Выступление Виктора Некрасова на вечере памяти Александра Галича. Слева — Вадим Делоне и Игорь Кривошеин, Париж, 1980
Русская консерватория им. Сергея Рахманинова, Париж, апрель 2015
Русская консерватория им. Сергея Рахманинова, Париж, апрель 2015
Le Grand Palais 3 Avenue du General Eisenhower, Paris-8
Всемирно известный Большой дворец.
Сооруженный к Всемирной выставке 1900 года «Большой дворец Изящных искусств» стал чудесным архитектурным памятником, неотъемлемой частью «блистательного» Парижа. В нём непрерывно проводились очень престижные выставки, салоны и, особо интересовавшие ВПН, ежегодные Международные ярмарки современного искусства, т.н. ФИАК’и. Выстаивая огромные очереди, Некрасов неутомимо посещал все эти экспозиции и перформансы, и практически каждый раз подробно описывал свои посещения и впечатления.
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 429—430 ):
«...Мы с Викой, крадучись и оглядываясь, как на утиной охоте, шли по залам ФИАКа, ежегодной выставки современного искусства. Притомившись от впечатлений остановились возле поставленной на попа необработанной железной плиты площадью около двух соток.
Экспонат, видимо, породил некий ажиотаж. Вдумчиво покуривая, его с достоинством обсуждали трое парижских знатоков — как бы накрахмаленный красавчик зрелых лет, ангелочек женского пола с поросячьей мордашкой, в штанишках-буфах на бретельках, и златогривый нюня в пыльнике из кожи рептилии. Мимо проехала задом наперёд на большом трехколёсном велосипеде аппетитно декольтированная горбунья с плетёной корзинкой. Радушно улыбаясь, она раздавала всем желающим крохотные фунтики с подсушенными какашками – это был перформанс, обличавший общество потребления. Все брали их с охотой, думая, что это муляж. И ошибались...
Вика одобрительно крякает — вот так-так! — я же трачу все силы на сокрытие моей неотёсанности...
Натянутый шпагат на колышках перед входом на газоне. На полу лежат несколько галек, а рядом дежурит автор, чтобы предотвратить худшее – гибель произведения по недосмотру прохожих.
Невозмутимо шагая впереди, ВП лишь иногда останавливается, поджидает и молча смотрит на меня. Молчу и я, не нам судить, мол, не с нашим свиным рылом лимоны нюхать... Но как-то неловко, как будто ты свидетель карманной кражи, а тебе делают знак не подавать виду. Эх, вздыхает Вика, дураки мы с тобой неумные, темнота мы, Витька, неумытая...
Зал живописи — сотни квадратных саженей полотен с точками, штришками и запятыми, вёрстами монотонных линий, тьмой фигур и силуэтов под трафарет. Все обязательно на белом фоне. В тот сезон укрепилось просвещённое мнение, что искусство надо начинать с нуля, то есть с белого цвета. И главное, чтобы оно, искусство, было беспристрастным.
Глядя на забрызганные белым белые же полотна, или на волнистые линии, или на огромный, положенный горизонтально холст, бесхитростно закрашенный голубым колером, ВП вдруг начинает вроде бы ворчать: неужели никто не знает, что всё это было, было давно и не раз...»
Большой Дворец, Париж, апрель 2015
Мост Александра III со стороны Большого дворца, май 2015
Памятник павшим воинам Русского экспедиционного корпуса в Первой Мировой войне, Аллея Альбера I, Париж, май 2015
Rue Mouffetard, Quartier Latin, Paris-5
Улица Муфтар, рядом с Латинским кварталом.
Особо уютное местечко в «некрасовском» Париже.
|
|
Латинский квартал, 1986. Фотография Виктора Некрасова
|
Латинский квартал, 1986. Фотография Виктора Некрасова
|
Улица является самой древней и прекрасно сохранившейся достопримечательностью Парижа. Она до сих пор застроена домами XV—XVII веков. Поздним вечером здесь невозможно протолкнуться в толпе туристов, но в конце дня, будучи почти пустынной, она выглядит весьма привлекательно. ВПН с удовольствие гулял там с приезжими москвичами, которые немедленно поддавались тихому очарованию этой прелестной, истинно парижской улицы, по мнение Некрасова.
Латинский квартал, Париж, май 2015
Площадь Котрэскарп и улица Муффтар, Париж, май 2015
Улица Муффтар, Париж, май 2015
Place des Vosges, Paris-4
Площадь Вогезов.
Еще один из любимейших Некрасовым парижских уголков.
Площадь Вогезов.
Стариннейшая парижская площадь. Квадратной формы, окруженная кирпичными домами и аркадами, обсаженная липами, она была разбита и застроена в пятнадцатом веке по указу Генриха IV. С тех пор площадь изменилась мало. Жить в старинных квартирах по карману лишь очень денежным парижанам, но прогуливаться под аркадами пока что доступно даже стеснённым в средствах эмигрантам и их друзьям. А то и посидеть иногда в кафе, несмотря на непомерные цены. Что Некрасов непременно и делал.
Площадь Вогезов, апрель 2015
Place Pigalle, Paris-9
Площадь Пигаль.
Вызывавший вначале особое любопытство парижский квартал.
Знаменитая своими барами с девочками и ночными клубами площадь Пигаль находилась в нескольких минутах ходьбы от квартиры Некрасовых на ул. Лабрюйер. Воспетая классиками, шансонье и поэтами, всегда забитая в ночное время туристами и зеваками из провинции, площадь эта поначалу очень привлекала ВПН. Многие некрасовские чаепития заканчивались прогулкой с гостями по этим живописным местам, причем даже коренным парижанам подобным променады были в занятную новинку. Ведь мало кому из парижских интеллектуалов могло прийти в голову ни с того ни с сего посетить такой общедоступный, как писали в былые времена, пансионат для девиц без древних языков. А что говорить о многочисленных москвичах и ленинградцах, сопровождавших ВПН с огромным, хотя и пугливым любопытством. Но с годами интерес к площади Пигаль как-то сам собой исчез, да и сама площадь потеряла свой былой блеск, шик и ночную красоту.
Виктор Некрасов, Париж, 1960
Виктор Некрасов, Париж, 1983. Фотография А. Эйдельмана
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 252):
«…Зато ночью пляс Пигаль содрогалась в неоновых вспышках, обольщала игривой бегущей рекламой, шумела непонятно откуда извергвшейся музыкой и орала противными гудками машин, осатаневших в постоянных уличных пробках. Особую пикантность этой суете придавали внезапные, прямо под ухом, придурочные вопли зазывал, без церемоний хватавших за руки хихикающих и отнекивающихся зевак у дверей каких-то заманчивых, как подсказывало воображение, злачных местечек.
В прилегающих улицах, улочках и тупичках таковых шалманчиков размещалось тьма-тьмущая. Крошечные полутёмные или с эротической, надо думать, подсветкой – то ли ночные бары, то ли микробардачки. Дверь полуоткрыта, пара столиков со скатертью и свечами, в глубине у стойки бара – две-три девицы наилегчайшего поведения, издалека необыкновенно притягательные. Публика, по русским понятиям абсолютно трезвая, оробело фланировала мимо этих манящих гнёздышек разврата, прикидывая, видимо, в уме финансовые возможности.
Между этими уютными притончиками несли вахту блудницы всех возрастов, рас и размеров. Некоторые были настоящим образом голы, другие чуть прикрыты, третьи, недотроги, стояли в строгих платьях, застегнутых на все пуговицы. На крохотных перекрестках шушукались и театрально жестикулировали проституты – нежнейшие мужчины в неправдоподобно узеньких брючонках.
Вдали – неоновый контур мельницы «Мулен Руж»...»
Обший вид площади Пигаль, март 2015
Quartier Montmartre, Basilique du Sacré-Cœur 35, Rue du Chevalier de la Barre, Paris-18
Знаменитый квартал Монмартр и Базилика Святого Сердца (Сакрэ-Кёр).
Квартал на севере Парижа, на самой высокой точке города — Монмартском холме, со знаменитой, в римско-византийском стиле, Базиликой Святого Сердца Христова.
Собор Святого Сердца Христова и лестницы на Монмартском холме
|
|
Собор Святого Сердца Христова (Сакрэ-Кёр), Монмартр, Париж
|
Рисунок Виктора Некрасова. Улочка на Монмартре, мелок, 16 х 24 см, 1982
|
В конце XIX века на Монмартре жили и творили Ренуар, Ван-Гог, Тулуз-Лотрек, Утрилло, Аполлинер, Руссо, чуть позже — Пикассо, Брак, Модильни. Бедные поэты и художники ютились в бараке Шато-Лавуар.
Некрасов приглашал сюда всех своих приезжих гостей, будь они из Москвы, Ленинграда, Нью-Йорка, Тель-Авива или Берлина. Иногда позволял себе скромно поужинать с близкими друзьями в прославленном ресторанчике «Проворный кролик». После чего побродить по знаменитейшей площади Тертр, заполонённой уличными художниками и карикатуристами. Бывало, некоторые из его друзей-американцев, соривших деньгами, заказывали у них рисунок с изображением писателя. ВПН покорно позировал…
Улицы Лепик и Морвэн на Монмартре
Marche aux Puces de Vanves - Avenue Georges Lafenestre, Paris-14 Marché du livre ancien — 128, rue Brancion, Paris-15
Ванвовский блошиный рынок и Рынок старой книги на ул. Брансьон.
В отличие от громадного и дорогущего блошиного рынка Сен-Уан, этот рынок на южной окраине Парижа, в получасе ходьбы от пляс Кеннеди, был по-домашнему уютен и опрятен. Переехав в Ванв, Некрасов зачастил туда каждое воскресенье, выискивая и покупая, преимущественно, предметы и издания периода Первой мировой войны. То есть того времени, когда трехлетний мальчик Вика жил с мамой в городе Париже.
Ванвовский блошиный рынок, март 2015
Ванвовский блошиный рынок, март 2015
|
|
Ванвовский блошиный рынок, март 2015
|
Ванвовский блошиный рынок, март 2015
|
В пару сотнях метров от блошиного рынка раскинулись шатры другого гнезда соблазна — развалов старых книг и журналов. Старинные французские книги вызывают уважение, но их приобрести - мысли не возникает. Зато, если наткнешься на груду иллюстрированных журналов начала века, или времен войны, то приходится задерживаться надолго. И всё хочется купить! И покупаешь, горько вздыхая…
Рынок старых книг, порт Брансьон, март 2015
Рынок старых книг, порт Брансьон, март 2015
Рынок старых книг, порт Брансьон, март 2015
Рынок старых книг, порт Брансьон, март 2015
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 168):
«…Но тут нагрянула другая квартирная беда. Зачастив на блошиный рынок, Виктор Платонович решил собирать номера журнала «Иллюстрасьон» времён первой мировой войны. Они складывались вначале в углу кабинета, потом ВП, захлебываясь от нашествия и наплыва бумаг, устроил им склад в кладовке, где уже громоздились бессчетные пластинки, календари, папки с вырезками и книги, приготовленные для подарков москвичам. Десятки разнообразнейших печатных изданий лежали и грустили, забытые всеми, как старики в богадельне, поддерживая у своего хозяина лестное чувство обладателя культурных богатств. И напоминая ему киевскую квартиру, забитую книгами, старыми советскими журналами и кипами «Пари матч»...
Centre Culturel Russe de St. Georges, 15, Rue Porto-Riche, Meudon
Русский культурный центр им. Святого Георгия, в парижском пригороде Медон.
После революции это был интернат, где детям русских эмигрантов стремились привить любовь к русскому языку и традициям. Руководили центром им. Святого Георгия священники, рукоположенные по православному обычаю, но подчинявшиеся Риму, а не Московской епархии. Их для краткости все называли «отцами-иезуитами». В центре была богатейшая русская библиотека, и славянский исследовательский центр. В семидесятые годы в Медоне начали ежегодно организовывать летние курсы для иностранцев, изучающих русский язык. Преподавателями приглашались интеллигентные русские эмигранты «третьей волны». Некрасов несколько раз посещал это замечательное заведение, в основном, как почетный гость, а однажды даже сделал там доклад. ВПН восхищался «медонскими отцами», их самоотверженным рвением в насаждении русского языка и преданностью русской культуре.
Бывший Русский культурный центр в Медоне. Главное здание, апрель 2015
Наталья Круглая, Галина Некрасова, Марина Кох, отец Алексей. Русский культурный центр в Медоне, октябрь 1994. Фотография Виктора Кондырева
Отец Алексей Стржек, Русский культурный центр в Медоне, 1986. Фотография Виктора Кондырева
Бывший Русский культурный центр в Медоне. Архив и часовня, апрель 2015
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 418):
«…Мама уже давно тишком-ладком подготавливала почву, мол, надо тебе, Вика, непременно приехать к нам в Медон, в Русский культурный центр.
Ежегодно в летние месяцы там проводились курсы русского языка, где мама с Наташей и Львом Круглыми проводили занятия, читали лекции и ставили спектакли. Вообще-то эти курсы организовывались католической церковью, вернее, её униатской ветвью. А управляли там монахи-иезуиты, все как один русофилы, увенчанные изысканными званиями, степенями и дипломами.
Отец Алексей, отец Андрей и отец Рене были главными заводилами.
Все они были немыслимыми спецами в русской грамматике и славились как поборники строгой педагогической дисциплины. Они-то и подбирали преподавателей по бесхитростному принципу естественного отбора – на курсах оставались постоянно работать самые преданные, интеллигентные и общительные наставники, до дрожи в голосе переживающие за успех своих студентов.
Раньше на учебу записывались взрослые внуки первой и второй эмиграций — освежить полузабытый, слышанный от бабушек русский язык. Теперь же это были студенты слависты, приезжавшие отовсюду, вплоть до Кореи и Сингапура. Иногда присылались на стажировку и кабинетные разведчики.
Место, конечно, было роскошным. В парижском буржуазном пригороде Медоне красовался большущий двухэтажный помещичий дом с необозримой подстриженной лужайкой в окружении небольшого парка. Масса жилых пристроек для студентов и преподавателей, маленькая православная церковь, в которой по очереди служили отцы-заводилы.
Занятия происходили либо в доме, либо за столами под деревьями, или прямо на газоне.
…Некрасов не раз бывал в Медоне, и хотя он с трудом туда выбирался, но возвращался домой всегда довольным. Время там проводилось отдохновенно, а собеседники отличались живостью мысли. То это был, помнится, спектакль «Кроткая» по Достоевскому, классно сыгранный Левой и Наташей Круглыми. То ежегодная встреча бывших курсистов с богослужением, с русскими песнями, хором, блинами и лотереей. Причем Вику обхаживали и угощали прямо на травке, что оставило приятственнейшее впечатление. А теперь решили устроить ужин в честь маститого писателя, надеясь, что маэстро выступит и поделится мыслями, может быть, даже интересными... В начале эмиграции возможность поговорить о литературе манила, он охотно рассказывал и байки, и поучительные истории, но потом тяга к таким выступлениям постепенно иссякла.
… Литературный вечер прошёл на заоблачной высоте, даже о литературе слегка поговорили. Правда, Некрасов не грешил рассуждениями о творческих секретах, но наверстал краткость доклада потом, в застольном общении.
— Молодцы какие ваши иезуиты! — подытожил ВП, возвращаясь домой. — Какое счастье для всех нас, что мать в них души не чает!»
Бывший Русский культурный центр в Медоне. Вид на главное здание со стороны парка, апрель 2015
Мемориальная доска в Медоне, апрель 2015. Надпись гласит: «В знак уважения к Отцам-Иезуитам, за их труды на просветительном, культурном и духовном поприще, совершенные в Русском исследовательском центре с 1946 по 2002 гг.»
Бывший Русский культурный центр в Медоне. Вид с крыльца главного здания, апрель 2015
Бывший Русский культурный центр в Медоне. Вид на парк, апрель 2015
Centre culturel russe et Musee d’art russe 1, Rue de Moulin-de –Senlis, Montgeron
Русский культурный центр и Музей русского искусства в парижском предместье Монжерон.
В начале 1970-х на территории поместья Мулэн де Санлис, в «Русском замке» в Монжероне был создан Русский культурный центр. При нём организовали Музей современного русского искусства в изгнании, в основу которого легло собрание картин коллекционера Александра Глезера. Первые несколько лет в музее регулярно устраивались выставки русских художников из Парижа. На вернисажах было весело, шумно и довольно людно. Некрасов с удовольствием участвовал в этих сборищах, с интересом внимая объяснениям. А объяснять, скажем прямо, было чего… Некоторые картины ему нравились, другие приводили в оторопь, но ко всем художникам ВПН относился добродушно, а они оказывали ему почтительное внимание, то есть усиленно угощали вином.
|
|
Русский центр в Монжероне. Неизвестный художник, акварель, 30 х 23,5 см, 1990. Подарок Галине Некрасовой. Из архива Виктора Кондырева
|
Русский центр в Монжероне. Неизвестный художник, акварель, 21,5 х 17 см, 1990. Подарок Галине Некрасовой. Из архива Виктора Кондырева
|
Les bouquinistes sur les quais parisiens
Букинисты на парижских набережных.
Они находятся на правом берегу Сены — от моста Мари до набережной Франсуа Миттеран, и на левом берегу – между набережными Турнель и Вольтер
На набережных Сены расположились многие сотни букинистов, с их ящиками-сундуками, в былые времена набитыми старинными книгами, гравюрами, марками и картами. Сейчас там продается одна сувенирная ерунда и дребедень, всё рассчитано на доверчивых туристов, готовых хорошо заплатить за любую липу под старину. Но букинисты стали неотъемлемой частью парижского пейзажа, и приезжие непрерывной чередой прогуливается вдоль реки.
Некрасов обожал эти места, и в хорошую погоду обязательно приходил сюда со своими гостями, неутомимо фотографировал и шумновато восхищался чарующим видом Сены и мостов. С ним все соглашались – действительно, такие славные парижские виды!
Букинисты на набережной Лувра, Париж, май 2015
Букинисты на набережной Лувра, Париж, май 2015
Букинисты на набережной Сены, Париж, май 2015
Букинисты на набережной Межесри, на заднем плане Консерьержери, Париж, май 2015
Parc Montsouris, Paris-14
Парк Монсури.
Парк Викиного детства.
Приехавшая из Киева осенью 1912 году семья Некрасовых поселилась в нескольких шагах от парка Монсури. Зинаида Николаевна с сыновьями — Колей и Викой.
Поэтому с этим парком у ВПН было связано масса туманных и милых детских воспоминаний — уточки в пруду, театр Петрушки, играющие в серсо девочки, его дружки Бобос (Кристи) и Тотошка (Луначарский)… Будучи в эмиграции, Некрасов, бывало, приглашал своих друзей походить по парку Монсури, посидеть у пруда или подняться на пригорок, по лестнице с бетонными перилами в стиле «арт нуво». А иногда он приходил сюда один, отдыхал душой, надо полагать…
Виктор Некрасов в каске французского пуалю, на фоне рю Роли, 11, парк Монсури, Париж 1985. Фотография Виктора Кондырева
Пруд с лебедями и утками в парке Монсури, апрель 2015
Park municipal Frederic Pic, Vanves
Муниципальный парк им. Фредерика Пика в парижском пригороде Ванве
Наиболее часто посещаемый парк, в двух шагах от дома Некрасова.
Господин Пик был довоенным мэром городка Ванва, и настолько уважаемым человеком, что благодарные граждане назвали городской парк его именем. Английский, то есть пейзажный парк, с большим прудом (и уточками, милыми сердцу Некрасова), сравнительно малолюдный, в то время отличался тенистыми аллеями. Сейчас парк сильно поредел, а от некрасовских времен осталась лишь старая планировка парка, беседка на пригорке, пруд посреди громадного газона и великолепная магнолия, видимая из окон дома на площади Кеннеди. Приводившая ВПН в упоение своим роскошными цветами. Посещал он этот парк чуть ли не еженедельно, абсолютно не скучая в одиночестве, хотя в летнее время не раз приглашал туда своих гостей – походить, посидеть, поболтать в холодке (или, наоборот, на солнышке)…
Парк в Ванве. Вход со стороны площади Кеннеди, март 2015
Беседка в парке Ванва, март 2015
Вид на парк в Ванве со стороны площади Кеннеди, слева — магнолия, справа — цветущая сакура, март 2015
Островок с ульями посередине пруда в Ванве, март 2015
Cimetiere Père-Lachaise, 16, Rue du Repos, Paris-20
Некрополь Пер-Лашез.
Пер-Лашез является самым большим из парижских кладбищ и наиболее «туристическим» кладбищем в мире. По узеньким и крутым аллейкам-тропкам можно бродить часами, любуясь прекрасными надгробиями и памятниками, чуть ли не ежеминутно натыкаясь на могилы знаменитых людей. Что Некрасов и делал, зачастую исполняя роль гида для своих гостей — москвичей, американцев или израильтян
Отрывок из книги воспоминаний Виктора Кондырева о ВПН «Всё на свете, кроме шила и гвоздя» (стр. 513):
«…Однажды мы, сами не ведая, попали на возложение венков на кладбище Пер-Лашез.
Само по себе зрелище было лишено нашей пригородной непосредственности и интереса не вызвало. Было слишком официально. Как всегда, Виктор Платонович потянул меня посетить любимую им могилу журналиста Виктора Нуара. Этот Нуар знаменит тем, что его убил на дуэли князь Пьер Бонапарт, племянник Наполеона. Фигура лежащего навзничь журналиста была отлита в бронзе неловким манером, поэтому в области ширинки, если присмотреться со стороны, наличествует некая выпуклость. У памятника это место отполировано до блеска, так как считается, что прикосновение к нему благоприятствует любовному пылу. Не разобравшись, Некрасов вначале думал, что речь идет о лежащем маге, исполняющем желание. Поэтому ВП и вместе с ним все приезжие москвичи без задней мысли и охотно трогали у журналиста знаменитый протуберанец и задумывали сокровенное.
Вика уверял, что многое сбылось…»
Кладбище Пер-Лашез. Аллея в Северном секторе, апрель 2015
Кладбище Пер-Лашез, могила Коллет, знаменитой писательницы Прекрасной эпохи, апрель 2015
Кладбище Пер-Лашез, старые семейные склепы, апрель 2015
Могила Виктора Нуара среди фамильных склепов в Северном секторе Пер-Лашеза, апрель 2015
Надгобие на могиле Виктора Нуара, Пер-Лашез, апрель 2015
Уголок кладбища Пер-Лашез, Северный сектор, апрель 2015
|
|
Кладбище Пер-Лашез. Надгробие Аллан Кардеку, философу и светилу в области спиритуализма, апрель 2015
|
Кладбище Пер-Лашез. Cклепы в Северном Секторе, апрель 2015
|
Cimetiere Russe, Rue Leo Lagrange, Sainte-Genevieve-des-Bois (Essonne)
Русское кладбище в г. Сент-Женевьев-де-Буа (департамент Эссон), в 25 км от Парижа.
Здесь в одной могиле покоятся Виктор Платонович Некрасов и его супруга, Галина Викторовна Некрасова (урожд. Базий).
Это замечательное во всех отношениях место, как говаривали, вечного успокоения, явно первенствовало среди излюбленных и чтимых Некрасовым парижских достопримечательностей. Его отношение к русскому кладбищу в Сент-Женевьев-де-Буа не имело ничего общего с тем слегка благоговейным любопытством, испытываемым к французскому некрополю Пер-Лашез. Среди русских могил он прохлаждался вольготно, как известный нам зевака, отдыхая душой, словно вкушал упокоение, проявляя живейший интерес и к кладбищенскому пейзажу, и встречающимся по пути надгробиям. Пожалуй, он не считал это место святыней, но питал к нему какой-то неизъяснимый интерес, душевную тягу, скажем, почтительное пристрастие. А сопровождающие сочувствовали и разделяли его взволнованность. Не всегда, кстати, заметную…
Адреса проживания В. П. Некрасова в Париже и его окрестностях
Адреса парижских кафе и ресторанов, предпочитаемых или посещаемых В. П. Некрасовым
Парижский круг друзей и знакомых В .П. Некрасова
Адреса близких, друзей и добрых парижских знакомых В. П. Некрасова
Парижские встречи В. П. Некрасова
Произведения В. П. Некрасова, связанные с парижской тематикой
|
|