|
Произведения Виктора Некрасова
История литературы без Некрасова!
Статья
Написана 28 мая 1984 г.
«Новое Русское Cлово» (Нью-Йорк), 10 июня 1984, № 26496.
Публикация Виктора Кондырева
Рукопись и машинопись хранятся в отделе рукописей
Российской Национальной Библиотеки (Санкт-Петербург),
фонд № 1505, ед. хр. № 530, 15 л.
Странные, необъяснимые вещи происходят в советском литературоведении. Мы привыкли уже к тому, неугодные, в чем-то провинившиеся писатели вычеркиваются из энциклопедий, учебников, книги их изымаются из библиотек. Привыкли и не удивляемся. Кто-то там, наверху решил, что советскому человеку совершенно незачем знать о существовании таких писателей, как Солженицын, Синявский, Войнович, Бродский, Аксенов, Владимов, включили их в «черный список» и всё — нету их. Не то они пишут, не то хвалят, не то осуждают, короче, клевещут — вон из литературы!
Но чем мог провиниться Некрасов? Нет, не ваш покорный слуга, отщепенец и ренегат, а великий русский писатель Николай Алексеевич Некрасов. Чем он мог не угодить? А вот, не угодил…
У меня в руках газета «Литературная Россия» за 27 апреля 1984 г. Из неё я узнаю, что в трех (не в одном, а в трех!) учебниках по курсу истории русской литературы ХIХ века, выпущенными издательством «Высшая школа», отсутствует анализ творчества Н. А. Некрасова.
Вот этих учебники — А. Н. Соколец, Л. Д. Благой, В. И. Кулешев «История русской литературы ХIХ века (1-я половина)»; Г. Н. Поспелов «История русской литературы ХIХ века (1840—1860-е годы)»; В. И. Кулешов «История русской литературы ХIХ века (70—90-е годы)».
Дальше читаем, что директор издательства «Высшая школа» А. М. Цыганенко сообщил в письме в «Литературную Россию», что опубликованная в свое время в газете реплика на эту тема обсуждалась в коллективе издательства, что критика признана справедливой и что издательство заключает договор с профессором В. И. Кулешовым на учебное пособие «Русская демократическая литература в 50-60-х гг. ХIХ века», где большое место будет уделено творчеству Некрасова…
Что всё это может значить?
Солженицын рассказывал кому-то, что по его сведениям, в советских учебниках по географии слово «архипелаг» заменено двумя другими – «группа островов»… Глупо, смешно? Возможно. Но, ей богу, я не очень удивился, если б это действительно было так.
Ну, а в случае с великим нашим классиком? Неужели на судьбу его в русской литературе мог повлиять живущий сто лет спустя, в Париже, не очень хороший его однофамилец? Трудно как-то поверить, но…
Давайте все же разберемся. Издано три учебника. И не в какой-нибудь Тмутаракани, а в Москве. И не частным, малоквалифицированном, как это бывает на Западе, издательством, а одним из крупнейших, государственных под названием «Высшая школа». И авторы этих учебников не безвестные, малограмотные новички, а уважаемые профессоры, ученые. И рукописи они свои представили редколлегии, которая состоит из специалистов и знатоков литературы. И после редколлегии читаются они в ЦК партии, где, хочется думать, сидят тоже не сопливые мальчики.
Что же могло произойти? Я теряюсь в догадках. Не могли же забыть о существовании великого писателя сразу четыре — Благой, Соколец, Кулешев и Поспелов? Забыл один, трое других напомнят. Нет, не в забывчивости тут дело… Тогда на каком же уровне, на каком заседании встал очень влиятельный чиновник (или позвонил из своего кабинета) и сказал… Но что он мог сказать? Уму непостижимо… Я рисую себе разные картины. Одна другой страшнее. И останавливаюсь на телефонном звонке. Из ЦК, конечно, по вертушке.
— Товарищ Цыганенко?
— Так точно.
— Говорят из Центрального комитета.
— Слушаю вас.
— У вас на выходе учебное пособие по русской литературе ХIХ века?
— Так точно.
— К печати подписано?
— Нет еще…
— Так вот… Некрасова в учебника не упоминать…
— Но как же без него…
— А вот так! Не упоминать и всё!
— Простите… Ну, а Белинского, Добролюбова, Чернышевского?
— Их можно. А Некрасова нет! Ясно? Выполняйте.
И отбой…
Дальше менее интересно. Товарищ Цыганенко «спускает» решение высших инстанций без каких-либо обоснований. «Поступило решение» и разводит руками, указывая на потолок.
Я позволяю себе такую реконструкцию телефонного разговора, вспомнив нечто подобное, происшедшее в кабинете Министра культуры РСФСР, когда на выходе был фильм «Солдаты». Министр срочно вызвал нас к себе, меня и режиссера А. Г. Иванова, и категорически потребовал, чтоб мы изъяли из фильма… обмотку.
— Какую обмотку? — растерялись мы с Александром Гаврилычем.
— Не знаю какую. Убрать и всё! Так велел маршал Жуков. Он звонил утром.
— Но у нас никакой обмотки нету, все в сапогах…
— Ах, господи, что вы от меня хотите? Велел убрать, значит, надо убрать… И что б ничего не пили в фильме. Ясно?
Вот такой вот разговор. Маршала с министром, министра с авторами фильма. Но тут хоть что-то можно понять — маршал есть маршал, и манера разговаривать у него маршальская. К тому же Министр обороны, а фильм про войну… И не так снят, как ему хотелось…
Ну, а Николай Алексеевич? Чем он мог не угодить товарищам из ЦК? Этим, что издавал «Современник»? Или что вывел на свет божий Достоевского, а тот потом «Бесы» написал? А может потому, что картежником был? Или с Панаевой не расписался? А может, действительно, я своим существованием ему напакостил? Родственник за границей… Но я не родственник, даже отдаленный. А может, скрываю?
Нет, плохи дела в советском литературоведении. Хорошо еще, что «Литературная Россия» вовремя спохватилась и благодаря её стараниям, если не в 40-е и не в 70-е, то в 60-е годы Н. А. Некрасова все же допустили. Слава Богу…
|
|