Главная Софья Мотовилова Виктор Кондырев Александр Немец Благодарности Контакты


Биография
Адреса
Хроника жизни
Семья
Произведения
Библиография
1941—1945
Сталинград
Бабий Яр
«Турист с тросточкой»
Дом Турбиных
«Радио Свобода»
Письма
Документы
Фотографии
Рисунки
Экранизации
Инсценировки
Аудио
Видеоканал
Воспоминания
Круг друзей ВПН: именной указатель
Похороны ВПН
Могила ВПН
Могилы близких
Память
Стихи о ВПН
Статьи о ВПН
Фильмы о ВПН
ВПН в изобр. искусстве
ВПН с улыбкой
Поддержите сайт


Произведения Виктора Некрасова

Колыма и литература

Статья для радиопередачи

6 мая 1987 г.

Публикация Виктора Кондырева

Машинопись и рукопись хранятся в отделе рукописей
Российской Национальной Библиотеки (Санкт-Петербург),
фонд № 1505, ед. хр. № 802, 11 л.

Наткнувшись в «Литературной России» на заметку, о которой я сегодня хочу поговорить, я невольно вспомнил 1979 год. В декабре того года я оказался в центре Тихого океана, на Гавайских островах, которые показались мне раем земным. Оказался я там в связи с международной писательской конференцией, организованной тремя университетами — южно-корейским (Сеул), цейлонским (Коломбо) и американским (Гонолулу). Конференция была не слишком утомительной, к часу дня мы были уже свободны и остальное время ты мог посвятить тем самым райским наслаждениям — отдыху, прогулкам и пляжу. Последнее меня особенно соблазнило. Гонолульский пляж Уайкики может быть самый знаменитый в мире. Широкий, длинный, с золотым песочком, он одно из любимейших мест любителей «сёрфинга» — прыгания на дощечках по крутым волнам.
Это последнее было, увы, мне не по возрасту, зато нежиться теплыми лучами зимнего, но все же тропического солнца я мог сколько угодно. И я этим пользовался, захватив с собой книжку и распластавшись на пляже. Рай! Тепло, солнечно, вокруг пальмы, шикарные многоэтажные отели, красивые загорелые ребята. Тихо, покойно. В мире тоже относительно тихо — афганские события начались только к концу моей поездки. Лежу, загараю, читаю...
А читал я не больше не меньше как «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург — вторую часть...
Книга эта замечательная. Умная, страшная, добрая и предельно правдивая. Я читал до этого и «Гулаг» Солженицына, и Шаламова — больших писателей, на собственном опыте знавших, о чем рассказывают, а тут пишет человек, за писателя себя отнюдь не выдающий, но читаешь и оторваться не можешь...
И ощущение у меня было как когда-то в Сталинграде. Только с обратным знаком. Там я в перерыве между заданиями листал в своей землянке старую «Ниву» и переносился в тихую, прекрасную жизнь начала века, а здесь, под сенью пальм и небоскребов жил в далеком Магадане, на страшной Колыме. Впрочем, от моего блаженного пляжа до этого самого далекого Магадана было не дальше, чем до Нью-Йорка, в котором через несколько дней должен был быть.
Отрываясь от книжки, я смотрел на резвящуюся вокруг меня молодежь и думал — счастливые вы, не знаете ничего о миллионах, лежащих в мерзлой земле Магадана и Колымы, о вышках и вохровцах всех этих Эльгенов, Ярославок и Известковых, о которых рассказывает мне все видевшая, все испытавшая Евгения Семеновна. Незадолго до этого я видел её в Париже и мы сидели за вечерним столом и говорили о всяких Луврах и Роденах. А сейчас, после её смерти, встретился с ней опять, здесь, на Гаваях. И эту, последнюю встречу я тоже никогла не забуду. Встречу с ней, с её жизнью и всеми тяготами, которые она с таким мужеством перенесла, на собственном горбу...
А теперь я возвращаюсь к заметке в «Литературной России» за 24 апреля, которая всколыхнула во мне эти воспоминания. Называется она «Колыма говорит о литературе». В ней рассказывается о том, как группа литераторов из Москвы, Барнаула, Новосибирска, возглавляемая секретарем правления Союза писателей СССР В. Крупиным побывала в районах Колымы, встретилась с золотодобытчиками, строителями, транспортниками, провела литературные вечера в области и Магадане.
О чем же, интересно, они говорили, приезжие писатели, ведя большой профессиональный, как сказано, разговор с местными магаданскими писателями?
Когда-то я с большим интересом прочитал «Живую воду» Владимира Крупина. И вот сейчас, этот, на мой взгляд, хороший писатель, не сомневаюсь, читавший если не Евгению Гинзбург, то Солженицына и Шаламова, говорит с трибуны:
— Пришло время рассматривать творчество магаданских писателей в контексте российской литературы. Нет и не может быть магаданской прозы или магаданской поэзии. Замыкание в областных рамках, эксплуатация экзотики края, обращение к чисто местным проблемам лишь обедняет самих писателей области. Надо подняться выше местных задач и забот, выходить из них на проблемы общечеловеческие. Тогда и уровень прозы, и уровень её героев будут соотнесены с правдой времени, с проблемами всей российской литературы.
Что все это значит, хотел бы я знать? Что значит, эксплуатация экзотики края? Подниматься выше местных проблем, выходить из них на проблемы общечеловеческие? И кто такой этот герой, уровень которого надо соотносить с правдой времени?
С какой правдой, какого времени, о каких общечеловеческих проблемах идет речь?
Прочитав заметку раз, и два, и три я так и не понял, о чем же говорили пистаели В. Крупин, Г. Горышин, критик В. Сурганов, авторитетное слово которых, как сказано, помогло магаданским авторам посмотреть на собственное творчество под критическим углом, увидеть просчеты...
О чем можно говорить, разъезжая по колымской земле, по великой братской могиле миллионов и миллионов, не вспоминая Солженицына, Шаламова, Консона, ту же Евгению Гинзбург? О выполнении плана сегодняшними золотодобытчиками, строителями, транспортниками? Об этом? Под этим и подразумеваются общечеловеческие проблемы?
Не знаю, может быть после встречи с читателями Ягодинского, Хасынского, Тенькинского районов, писатели из центра за стопкой водки, если это могло случиться, говорили с ними о прошлом и о соли, которую надо или не надо сыпать на старые раны, но не очень уверен, что это мюгло произойти.
Короче, — прочитав заметку, я испытал какое-то чувство стыда. И вспомнилось мне, как волгоградское телевизионное начальство упрашивало меня, где-то в 60-х годах, чтоб я, выступая, поменьше говорил о тяготах и нехватке того и другого, а побольше о героизме. Я тогда разозлился и сказал, что именно в преодолении этих тягот и был героизм. Ну, а на Колыме? Какие же там герои, там только жертвы...
Вот и расскажите о сегодняшних героях, сегодняшней Колымы! Так, судя по всему, говорили и убеждали московские, барнаульские и новосибирские писатели своих магаданских собратьев по перу...
Вот от всего этого мне и стало стыдно и больно за нашу литературу.



  • Виктор Некрасов «Варлам Шаламов»

  • Виктор Некрасов «Сталинград и Колыма (Читая Шаламова)»

  • Виктор Некрасов «Недалеко от Колымы»


  • 2014—2024 © Международный интернет-проект «Сайт памяти Виктора Некрасова»
    При полном или частичном использовании материалов ссылка на
    www.nekrassov-viktor.com обязательна.
    © Viсtor Kondyrev Фотоматериалы для проекта любезно переданы В. Л. Кондыревым.
    Flag Counter