Главная Софья Мотовилова Виктор Кондырев Александр Немец Благодарности Контакты


Биография
Адреса
Хроника жизни
Семья
Произведения
Библиография
1941—1945
Сталинград
Бабий Яр
«Турист с тросточкой»
Дом Турбиных
«Радио Свобода»
Письма
Документы
Фотографии
Рисунки
Экранизации
Инсценировки
Аудио
Видеоканал
Воспоминания
Круг друзей ВПН: именной указатель
Похороны ВПН
Могила ВПН
Могилы близких
Память
Стихи о ВПН
Статьи о ВПН
Фильмы о ВПН
ВПН в изобр. искусстве
ВПН с улыбкой
Поддержите сайт



Произведения Виктора Некрасова

«Новый мир» № 1—86

Обзор для радиопередачи

17 февраля 1986 г.

Виктор Некрасов на «Радио Свобода»
читает обзор «Новый мир» № 1—86»,
26 февраля 1986 г.

Давно не брал в руки «Новый мир». Одно время читал довольно регулярно, казалось что-то в нём всё же сохранилось от прошлого, но всё меньше, и меньше стало этого чего-то. И как-то, само собой, пропал интерес.

Но вот попался мне первый номер за этот год. И три вещи прочел я в нём не без интереса, но в каждом случае интерес особый. Первое, что прочитал это..., нет пока не скажу. Отступим на несколько лет назад. 1977 год. Газета «Правда». Читаю в ней следующие строки: «Вот почему ленинскую формулу о мирном сосуществовании, о прочном, незыблемом мире между народами, с такой принципиальной последовательностью, с такой непреклонной силой проводит в жизнь, выражая чувства и чаяния не только советских людей, но и всех трудящихся нашей планеты, верный ленинец, наш надёжный руководитель и товарищ Леонид Брежнев, чей вклад в дело мира поистине огромен». Ух, устал. Прошу извинить меня за столь длинную цитату, но очень важно сохранить в ней было каждое слово. Теперь задаю вопрос: «Какой набивший руку более чем посредственный журналист является по вашему автором этой тошнотворной жвачки?»

Не пугайтесь. А может наоборот, пугайтесь. Автор этих лизоблюдных строк Валентин Петрович Катаев. Да, да, он самый. Старейший, талантливейший, написавший когда-то «Белеет парус одинокий», которым мы все упивались. Человек, знавший всех, переживший всё — войны, революции, царей, диктаторов, и в обмане и лжи, окружающей его, разбирающийся лучше чем кто-либо. И вот на 89-м году своей жизни он же опубликовал в «Новом мире» прекрасный, грустный рассказ «Сухой лиман». И тут, и там, один автор, Валентин Катаев.

Действия в этом маленьком, безысходном, печальном рассказе, нет. Есть прогулка двух стариков вдоль больничной стены, двоюродных братьев. А один пришёл навестить другого, вот гуляют, вспоминают, потом расстаются. И очевидно уже навсегда. Прощаясь, тот, что в больнице, Михаил Никандрович говорит своему брату:

— Ты, Сашка, меня больше не провожай. Доплетусь до палаты собственным ходом. Мне что-то совсем стало нехорошо. Думаю, на этот раз, вряд ли выкручусь. Давай, на всякий пожарный случай, простимся.

На этом и расстаются.

Вообще в рассказе много смертей, болезней, похорон, гробов. И в то же время много жизни, дореволюционной, революционной, послереволюционной. И бездна деталей, на которые Катаев великий мастер. И память у него сверхестественная. Читаешь и видишь, чувствуешь, грустишь, на тридцати пяти страничках, вся жизнь двух постаревших внуков вятского протоирея, ставших, один врачом, другой учёным. И другие жизни. И вообще о жизни. И всё это на тридцати пяти страничках. Мастерство. Ничего не скажешь. Но, кроме того, и трагедия. Приведённые мною строки из «Правды» страшные свидетельства её. Трудно, невозможно поверить, что этот набор осточертевших штампов озаглавленный «Хочу мира!» написан той же рукой, что и сегодняшний такой печальный, такой ароматный «Сухой лиман». К тому же, боюсь, что без особой радости вспоминает сейчас Валентин Петрович тот пассаж про Леонида Ильича. Не готовится ли сегодня, в порядке некой реабилитации другой пассаж, про другого Генсека.

Несколько в меньшей степни фигура всё же не та, огорчил меня в том же номере «Нового мира» и Григорий Бакланов. Огорчил по той же причине, что и Катаев. В декабрьском, за прошлый год «Новом мире» был опубликован очень симпатичный рассказ Бакланова. Тоже грустный, тоже больничный, тоже вроде предсмертный, не автор, герой. Всем рассказ очень понравился. Радовались за Бакланова. Мол, пишет, а не только рвётся к руководству, как его друг, а может и бывший друг, Юрий Бондарев. И написан хорошо рассказ, что тоже приятно. И вдруг, бац! В следующем же номере журнала хвалебнейшая статья на книгу об Америке прожжёнейшего «правдиста» Генриха Боровика «Пролог». Книга написана не предвзято, с желанием разобраться, понять, воспринимается как свежее слово, — пишет Бакланов, — думаю, что это одно из главных качеств книги Генриха Боровика «Пролог». Думает ли так на самом деле Бакланов? Разумеется, нет. Но пишет, и не краснеет. Это-то и огорчает. Боровик действительно неплохо знает Соединенные Штаты, он прожил там восемь лет, но ещё лучше он знает, что надо знать, что надо писать об этой стране. Не зря он удостоен даже Государственной премии, не помню, уж, может быть именно за эту книгу. Может быть, именно поэтому, появилась сейчас статья Бакланова. Книжка-то вышла в 1984 году. Я не сомневаюсь, что в книге Боровика есть кое-что и правдивое, верно наблюдённое, точно подмеченное, но знаю, в какой-то степени по собственному опыту, что основная мысль книги — народ хороший, власть плохая. Не то, что у нас, где и народ, и власть, оба хорошие. Всё это Бакланов прекрасно знает, сам бывал в Америке. Зачем же ему писать эту оду во славу официальнейшего из всех советских журналистов? Не для того ли, чтобы пустили вновь в Штаты? Больно уж хочется опять посмотреть на контрасты, благо у нас домаа их нет.

И наконец, третье, что я прочел в «Новом мире». Совсем небольшой рассказик. «Петерс» называется, автор Толстая, имени не знаю. Прочитал с удовольствием, без всяких «но». Толстая — это внучка Алексея Толстого, дочь Никиты, того самого «Детства Никиты». И написан он хорошо, даже я бы сказал, с несколько излишним блеском. Это тоже жизнь. Жизнь повзрослевшего мальчика, и не очень удачная, не очень складывающаяся. Невезучий был этот самый Петерс. Как-то нечаянно мимоходом, — пишет Толстая, — женился на холодной, твёрдой женщине с большими ногами, с глухим именем. Но настал день, когда женщина с большими ногами покинула Петерса, тихо прикрыла дверь, и ушла. Кончается рассказ так: «Глядя в окно, Петерс улыбнулся жизни — бегущей мимо, равнодушной, неблагодарной, обманной, насмешливой, бессмысленной, чужой — прекрасной, прекрасной, прекрасной». Конец. Если б не это трижды повторённое слово, рассказ был бы просто хорош, а так это слово родило то самое «но», о котором я выше сказал, что у меня его нет.


2014—2024 © Международный интернет-проект «Сайт памяти Виктора Некрасова»
При полном или частичном использовании материалов ссылка на
www.nekrassov-viktor.com обязательна.
© Viсtor Kondyrev Фотоматериалы для проекта любезно переданы В. Л. Кондыревым.
Flag Counter