Произведения Виктора Некрасова
О книжных магазинах Парижа
Радиовыступление
30 сентября 1983 г.
Виктор Некрасов на «Радио Свобода»
рассказывает о книжных магазинах Парижа.
Между выступлениями на радио и печатными текстами
иногда встречаются незначительные разночтения
Сегодня я хочу побродить с вами, с теми, которых пилит жена за безумные, бессмысленные траты денег, — «Нужна книжка, сходи в библиотеку, для этого они и придуманы», — побродить по парижским книжным магазинам. Сколько их в Париже — не могу сказать, не меньше тысячи, а может быть и больше. Не очень напрягаясь, могу сказать, сколько их в Киеве. На Крещатике три, считая Пассаж, на улице Ленина тоже три, на Красноармейской, по-моему, четыре, итого десять. Это в центре. Ну еще, допустим, столько же на Подоле, Печерске, окраинах. Двадцать — на два с половиной миллиона жителей. В Париже сейчас около трех миллионов. О том, что стоит на полках, говорить не будем. Всё самое интересное, издаваемое в Союзе, до полок не добирается. Булгаков, Пастернак, Ахматова, Мандельштам, всё это мы высылаем из Парижа, своим московским, ленинградским, киевским друзьям. Дюма, Жюль Верн, Джек Лондон — тоже. Итак, пошли по магазинам. Парижским, ненавистным мне. Сколько раз давал себе зарок — раз в месяц и всё. Зарок зароком, но ноги и сами несут. Вот те магазины, куда даю себе этот дурацкий зарок не заходить. Первый на рю де Ренн, ФНАК. В неё три этажа и небольшая скидка, раньше было двадцать процентов, сейчас меньше. Народу всегда много, по субботам не протолпишься. На первом этаже шагаешь через тела мальчишек, которые усевшись на полу, с увлечением листают комиксы, по-французски «банд дессинэ». Они и все эти похождения в пустынях, в горах, на море, в воздухе и в космосе, ковбойские перестрелки, гангстерские ограбления, летающие тарелки — всё это издается миллионными тиражами, блистательно иллюстрировано, и читателей пол-Франции.
На этом же этаже и новинки, бестселлеры, тут же и иностранные авторы, в переводе, несколько полочек и русских авторов. На следующих двух этажах — специализированные разделы. Наука и техника, искусство, архитектура, фото, кино, география, путеводители, карты, отдел словарей… О каждом из них можно было бы сделать отдельную передачу. Сердце замирает при виде энциклопедий. Начиная от маленького (1500 страниц) «Пти Лярусс» до того же «Лярусса» двадцатитомного. А есть и двухтомный, трёхтомный, десятитомный, большой однотомный. Кроме того, отдельными томами «Лярусс» медицинский, социологический, экологический, экономический. Я не говорю уже об однотомнике «Великих художников» или «Географии Франции» на тысячу страниц, или «Вторая мировая война» в двух томах. И это только «Лярусс»… А рядом на полках другие французские энциклопедии, и английские, немецкие, итальянские. Голова кругом идет. Поэтому, минуя фотоотдел (альбомы, от которых слюнки текут – Картье-Брессон, Жиль Карон, Гамильтон, Лоллобриджида, «История фоторепортажа», «Великие фотографы», «Париж» Франциско Гибальди, «Тайный Париж» Брассаи) и киноотдел со всеми звездами экрана, отдел искусств (ну его, «Арткуриал» интереснее), закрыв глаза, выбежим на улицу, передохнуть.
Выпьем чашечку кофе и в этом самый «Арткуриал», на авеню Матиньон. Этого магазина я боюсь больше всего — это магазин искусства. В том же двухэтажном помещении и выставки, бесплатные. Либо ретроспектива (сейчас «Женщины в искусстве», в основном, русские, 20-х годов), либо индивидуальные, что-нибудь новое — живопись, графика, скульптура. Отдельный зал ювелирных изделий. Кольца, серьги, ожерелья, диадемы, если есть пару тысяч в кармане, можно и купить. Но мы ничего покупать не станем, а двинем в «Либрери» — книжный раздел. Здесь мы и застрянем надолго. Книги стоят на полках, можешь взять любую, разглядывать и читать сколько хочешь. Метров пятнадцать, а то и двадцать полок, от пола до потолка, художников, по алфавиту. От нашего Архипенко и итальянца Арчимбольдо (шестнадцатого века, портреты из фруктов, овощей и ракушек) до знаменитого русско-еврейского француза Осипа Цадкина, скульптура которого «Прометей» недавно поставлена возле Центра Помпиду. Вот и ходишь вокруг этих полок, беря то тот, то другой альбом, причем каждый из них хочется купить. Начинается внутренняя борьба. «Ну зачем мне Пикассо, у меня же есть!», а внутренний голос — «Но это ж не живопись, это скульптура, самое интересное у него» — Нет-нет! — говорю я решительно. «Тогда возьми Сальвадора Дали, последние работы». — «И Дали не возьму, слишком дорого» — «Тогда возьми этот, подешевле…№ — «Отстань, не мешай!». Но голос неумолим – «Я знаю, что ты хочешь. Ты хочешь Христо». А я-таки да, хочу Христо, и, зная это, стараюсь обойти его. Не получается. Внутренний голос победил. Я взял-таки Христо, того самого, который целый штат перекрыл своими развевающимися простынями, выкрасил в розовый цвет два необитаемых острова возле Флориды и всё предлагает укутать в целлофан берлинский Рейхстаг и парижский Пон-Нёф, самый старинный мост через Сену. Вот и купил я этого чертова Христо, хотя всех убеждаю, люблю Левитана и Антокольского.
Переходим к другой стене, тоже метров двадцать. Там архитектура. Многотомный Ле Корбюзье, Нимейер, Аалто, Фрэнк Ллойд Райт, современная японская архитектура Кендзо Тенге, ультрамодерные аэропорты аравийских султанов и шейхов… Там я купил когда-то нашего Мельникова, прекрасное издание с массой иллюстраций. Мимо, мимо, мимо! Скоро семь часов, магазины закрываются, а нам еще надо на Риволи, в английские магазины Смит и Галиньяни. Хотя они и английские, но там очень много посвящено России. Там я купил, например, четыре прекрасных фотоальбома дореволюционной России, один из них семейный альбом Романовых.
Слава Богу, мы опоздали. Но и двух магазинов нам хватило. Что ж, когда-нибудь в другой раз, зайдем и в любимый, но очень опасный «Ля Ю», на бульваре Сен-Жермен, книги и журналы по искусству, и в книжный развал на бульваре Сен-Мишель, и еще в десяток, не меньше…
— Опять книги? — укоризненно говорит жена, обнаружив у меня в руках тяжёлый пластмассовый мешок «ФНАК», который я тщетно пытался скрыть за спиной. — Девать же их некуда!
И мне ничего не остается делать, как отвечать словами моей киевской домработницы Гани — «Нiчего, нiчего, меньше пропье!»
Постскриптум. Как выяснилось, в Париже 1030 книжных магазинов. Сын подсчитал это по телефонному справочнику.