Статьи о Викторе Некрасове и его творчестве
Анастасия Дядькина
Дядькина Анастасия Викторовна — преподаватель Волгоградского государственного социально-педагогического университета г. Волгограда.
В 2016 году с отличием окончила Волгоградский государственный социально-педагогический университет (факультет филологического образования).
С 2016 года обучается в магистратуре ФГБОУ ВО «ВГСПУ» по направлению «Литературное образование в классах с углубленным изучением предмета». Научным руководителем Анастасии является профессор кафедры литературы и методики ее преподавания Перевалова Светлана Валентиновна.
С 2015 года занимается изучением творчества В. П. Некрасова, является автором публикаций о жизни и творчестве сталинградского писателя в журналах РИНЦ и ВАК, участником научных конференций, пленарных заседаний и пр.
В 2017 году получила звание «Студент-исследователь».
С 2017 года по итогам научно- исследовательской деятельности получает стипендию правительства РФ.
Основные публикации:
1. «Автор и герои в рассказе В. П. Некрасова «Девятое мая» // Известия ВГПУ. — 2016. — № 7 (111). — С. 140—145.
2. «В. П. Некрасов И В. С. Высоцкий о Сталинградской битве: диалог» (2016).
3. «В. П. Некрасов о войне и мире в послевоенном мире» // Студенческий электронный журнал «СтРИЖ». — 2016. — март. — № 3 (7). — С. 51—57 .
4. «Своеобразие авторской позиции в «Маленькой печальной повести» В. П. Некрасова» // Студенческий электронный журнал «СтРИЖ». — 2017. — январь. — № 1 (12). — C. 34—38.
5. «Герои «Маленькой печальной повести» В. П. Некрасова в «Большом времени культуры» // Известия ВГПУ. — 2017. — № 2 (115). — С. 164—172.
6. «В. П. Некрасов о литературном Париже в «Маленькой печальной повести» // Студенческий электронный журнал «СтРИЖ». — 2017. — июль. — № 4 (15.2). — С. 5—10.
7. «Его душой была свобода»: Писатели-фронтовики В. Гроссман и В. Некрасов о Сталинграде и сталинградцах» // Студенческий электронный журнал «СтРИЖ». — 2017. — ноябрь. — № 6 (17). — C. 37—40 .
АВТОР И ГЕРОИ В РАССКАЗЕ В. П. НЕКРАСОВА
«ДЕВЯТОЕ МАЯ»
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направленье удара.
В. С. Высоцкий «Сталинград»
Творчество Виктора Платоновича Некрасова только сегодня возвращается к нашим соотечественникам. Хорошо знакомый старшему поколению читателей автор повести «В окопах Сталинграда» (1946) вследствие разногласий с государственным режимом 1970-х годов был лишен советского гражданства и выдворен за пределы нашей страны. Но его писательская деятельность, значительная часть которой посвящена теме Великой Отечественной войны, продолжалась и вне Родины. Подтверждает это и рассказ «Девятое мая», созданный художником в эмигрантский период и впервые опубликованный в сборнике его произведений «По обе стороны стены» (1984, Нью-Йорк). Здесь главный герой Вадим Николаевич Карташов, кто, «как и сам писатель, «весь Сталинград оттрубил», тридцать восьмой день Победы «встречает в Гамбурге, с досадой обнаруживая, что в этом году Девятое Мая отметить ему не с кем, разве что с бывшим «фрицем», немецким летчиком, после нескольких лет «русского плена» вернувшимся к себе домой» [6, с. 540]. А он вынужден жить вне Родины, как и сам автор, лишенный советского гражданства, но не за преступление — за честность и свободомыслие. Карташов знакомится с советскими моряками, один из которых — Юрко — становится особенно близким ему, потому что Карташов понимает проблемы его семьи, осложненные «проклятым» Афганистаном.
… только страшно молчать —
Тяжелей разговора пустого,
Хоть полслова родного еще услыхать
и ответитъ хотя бы полслова.
А это строки из стихотворения 1979 года «Баллада о судьбе»:
Горький привкус весеннего неба,
Беглый месяц мигнет из-за туч...
Где ты, церковь Бориса и Глеба?
Где на ордере штамп и сургуч? [4]
В 1978 году в Париже В. Н. Делоне было написано стихотворение, состоящее всего из одного катрена — «p.s»:
Знаю — разговоры между пройдами:
«Вот уехал и погиб уже».
Лучше умереть вдали от родины,
Чем прожить без родины в душе [3].
Поэт показал, что чувствует человек вдали от родного дома: «горький привкус весеннего неба», который знаком и Карташову, переживание «горькой тоски», которая тоже близка некрасовскому герою, осознание себя человеком, которому с Родины «жестом с надломом махнули рукой» на прощанье. Самому В. П. Некрасову это тоже близко. Несмотря на то, что детские годы писателя прошли в Лозанне и в Париже, позднее вновь приютившем его, писатель всегда чувствовал себя русским, никогда не забывал о родном городе Киеве, с которым ему тоже было предначертано проститься. В статье «Мать- Родина» (1981) он вспоминает об этом: «Шесть лет тому назад, уезжая из Киева, я пошел прощаться с ним, с прекрасным лицом его. Переехал на левый берег Днепра, перешел мостки и через лозняк вышел к излюбленному своему месту — небольшому, уютному пляжику одной из днепровских заток. Было раннее утро, людей еще нет, я один… лежал и смотрел, любовался самым красивым из городских ландшафтов в мире — киевским силуэтом» [8, с. 1139—1140]. В этом пейзаже — вся любовь русского человека к родной природе. Оттого так неприглядны пейзажи немецкого Гамбурга: «парк был пуст, киоски закрыты. Ну лебеди, ну утки. Лебеди такие красивые, изящные в воде, на берегу оказались вдруг грузными, неэстетичными, лениво топающими вразвалку и очень агрессивными, всё время ссорились между собой... Тем не менее, покормил их какими-то крошками, оказавшимися в кармане» [6, с. 536].
Если имя главного героя рассказа Некрасова «Девятое мая» способно воскресить память о В. Н. Делоне и других представителях правозащитного движения в советский период истории, то имя В. С. Высоцкого, тоже непризнанного «официальной» Родиной и тоже крепко связанного с Парижем, непосредственно возникает на страницах рассказа «Девятое мая». Старший из моряков, с которыми знакомится Карташов в Гамбурге, Алексеич, « вдруг, ни с того, ни с сего, после паузы, спросил, правда ли, что на могилу Высоцкого до сих пор цветы носят? Говорят, целая гора лежит и всё несут, несут» [6, с. 546]. Владимир Высоцкий оказывается той «общей темой», что поверх географических границ и политических разногласий связывает разные поколения, воспитанные русской культурой. В «Девятом мая» отмечено, что Карташов знал последнюю песню Высоцкого наизусть и продиктовал ее морякам по их просьбе. Сама песня не названа, но его легко можно установить Последнее стихотворение поэта-барда было написано именно в Париже в 1980 году — «И снизу лед, и сверху. Маюсь между…»:
Мне меньше полувека — сорок с лишним, —
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне будет чем ответить перед Ним.
Изгнанник В. П. Некрасов в 80-е годы тоже жил в Париже, тоже «маялся между льдами сверху и снизу». И то искреннее слово, которое нельзя было сказать в России, и у Высоцкого, и у Некрасова не отнять: «Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, / Мне будет чем ответить перед Ним…». Кстати, слова Высоцкого «Мне меньше полувека — сорок с лишним» оказались пророческими, так как он ушел из жизни в возрасте сорока двух лет. Этого «лишнего» оказалось так мало...
Стоит отметить: у Делоне есть написанное в Париже стихотворение «Баллада памяти Владимира Высоцкого» (1980), пронизанное не только тоской по ушедшему поэту, но и тоской по родине:
Огни, парижские огни,
молись по Святцам!
Но дни, потерянные дни,
они мне снятся.
По европейским городам
мечусь под хмелем,
Но я живу не здесь, а там —
я в это верю.
Метель сибирская метет,
хрипит недели,
Какой там с родиной расчет —
мы дышим еле [3].
В программе «Поверх барьеров» одна из передач посвящалась В. Высоцкому («Алфавит инакомыслия. Владимир Высоцкий»), в ней была послушана запись встречи 1982 года с В. П. Некрасовым. Писатель тогда сказал так: «Высоцкого уже нет в живых, и мы мало как-то с ним в жизни встречались. <...> Знаю как поэта, барда, певца знаменитого, любимого» [15]. Важно и это признание писателя-фронтовика: «Высоцкий не воевал. Я воевал. Казалось бы, что между нами общего?». «Но, взяв в руки «"Нерв" (сборник стихотворений Высоцкого, вышедший в 1981 году —
А.Д.) покойного Высоцкого, я, участник, могу сказать Володе: «Дай руку. Мы вместе воевали. Не рядом, но на одной войне. И ты сумел рассказать, пропеть о ней своим сверстникам, и они слушают тебя и верят. И я слушаю и верю». С уверенностью можно сказать, что особенного внимания В. П. Некрасова заслужила песня Высоцкого «Сталинград», которая во многом перекликается с его «Окопами». Самого В. С. Высоцкого тема войны тоже никогда «не отпускала». Будущий поэт родился в офицерской семье. В 1942 году Семен Владимирович Высоцкий (отец В. С. Высоцкого) служил в главном управлении связи Красной Армии в звании старшего лейтенанта, а в 1943 его направили в действующую армию – на Юго-Западный фронт. Дядя Высоцкого, Алексей, с первых дней Великой Отечественной войны в составе 265-го корпусного артполка участвовал в обороне Одессы, Керчи и Севастополя. Многое зная о событиях тех дней по рассказам ветеранов своей семьи, Высоцкий посчитал необходимым остановиться именно на теме Сталинграда, потому как битва за этот город стала коренным переломом в ходе всей войны. Здесь ось истории пролегла иначе, чем планировали захватчики: «Ось земную мы сдвинули без рычага, изменив направленье удара».
В авторском исполнении песня «Сталинград» звучала и в спектакле Ю. Любимого «Пристегните ремни», премьера которого состоялась в июле 1975 года. Режиссер ввел в постановку сюжетно не связанный с основным действием эпизод: по проходу идет военный человек, под плащ-палаткой у которого был не автомат, а гитара, и поет песню, прямо выражавшую нравственную позицию тетра. А. Эфрос свидетельствует: «В спектакле «Пристегните ремни» у него был всего один проход через сцену и зал. Этот проход ошеломлял. Длилось это три-четыре минуты, затем раздавалась овация. Действие надолго останавливалось. Все, что было до этого, и все, что было после, ни в какое сравнение не шло с этим проходом. Высоцкий пел песню о том, как солдаты ползут вперед, вращая локтями земной шар. И была какая-то особая правда в том, что на его плечах плащ-палатка и ее изнутри распирают в стороны локти рук, держащих гитару» (Цит. по: Бакину В. Владимир Высоцкий без мифов и легенд: Алгоритм, 2010. — 421 с.).
Что же сделало возможным такое вживание Высоцкого в роль? Возможно, поэт был знаком с «Окопами Сталинграда», написанными фронтовиком-сапером В. П. Некрасовым. В «Окопах..» встречается сцена, детально воссоздающая то, как главный герой ползет по-пластунски: «Снимаю с шеи автомат. Ползу вниз. Минное поле остается позади <...> Переползаю дно оврага. Цепляюсь за куст. <...> Ползу. Все выше и выше. Стараюсь не дышать. Зачем — не знаю. Как будто кто-нибудь услышит мое дыхание. Прямо передо мной звезда, большая, яркая, немигающая. Вифлеемская звезда. Я ползу прямо на нее. И вдруг — "трах-тах-тах-тах..." над самым ухом. Я вдавливаюсь в землю. <...> Ползу дальше. Кустарник уже позади. Сейчас будут окопы. Немецкие окопы. Еще пять, еще десять метров. Ничего нет. Я ползу осторожно, щупая перед собой рукой» [6]. Может, и этот послужил основой строк В. Высоцкого из «Сталинграда»: «Животом — по грязи, дышим смрадом болот, Но глаза закрываем на запах…».
Важной особенностью, сближающей произведения двух авторов, является и переход от «я» к «мы», от «мое» — к «наше». В некрасовских «Окопах…»: «Не везет нашему полку...»; «утром над нашим расположением долго кружится «мессершмит»; «ночью натыкаемся на наших»; «мы вливаемся в общий поток». Речь автора-повествователя одновременно представляет точку зрения многих, а сам он ощущает себя частью «мы». В одной из работ В. И. Зайцева, посвященной изучению творчества Высоцкого, отмечается «масштабное пространственно-временное поэтическое мироощущение Высоцкого в песне-монологе, написанной от первого лица множественного числа: «Мы вращаем Землю» (она же «Сталинград»). Здесь субъект высказывания и, одновременно, активного действия — это, можно сказать, народная масса. Лишь однажды в тексте стихотворения встречается местоимение «я», но характерно, в каком контексте оно возникает: «...Шар земной я вращаю локтями — / От себя, от себя!» И отсюда такая внутренняя, глубочайшая вера в собственные силы и непререкаемая убежденность в грядущей победе, которая будет означать вновь нормальное движение планет и светил («Нынче по небу солнце нормально идет, / Потому что мы рвемся на запад») [4, с. 116]. Почему особого внимания удостоена Некрасовым именно эта песня В. Высоцкого, объясняет и сам писатель в упомянутом интервью, многое проясняющем и в рассказе "Девятое мая". Некрасов сожалеет о том, чего не успел спросить у Высоцкого: «Но вот об одной песне мне хотелось бы с тобой поговорить, но тебя уже нет. О той, в которой строчки:
И от ветра с востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направление удара.
Стога, скалы, отара... И пахнуло на меня вдруг знойным воздухом Афганистана. Ни песен, ни стихов об этой войне нет. И ничего-то мы об этой войне не знаем — ни мы, живущие на чужбине, ни те, кто остался дома» [15].
В отношении к афганской войне и Некрасов, и Высоцкий – тоже единомышленники. Известно, как принял весть о вводе войск в Афганистан Высоцкий: «Это было такое страшное потрясение для Володи, что не до разговоров было. это подействовало на него страшно!» Цитата по (Цит. по: Перевозчикову В. Правда смертного часа. М. : Политбюро, 2000. — с. 10). А вот что говорит об этой проблеме жена Высоцкого, Марина Влади: «Помню, когда в конце 1979 и 1980 годах по телевидению показали сюжеты из Афганистана, он просто заплакал. Это был, пожалуй, последний удар, полученный Володей перед смертью» (Цит. по: Перевозчикову В. Правда смертного часа. М. : Политбюро, 2000. — с. 10). Высоцкий полномасштабно освятить тему афганской войны в своем творчестве не смог. Правильнее сказать — не успел этого сделать. Однако у него есть стихотворение «Жан, Жак, Гийом, Густав — нормальные французы…» (1980), где он касается этой кровоточащей темы:
Смелее! В облака,
Брат мой, ведь я в сутане,
А смерть — она пока
Еще в Афганистане!
Вернемся к словам Некрасова о своем сожалении: об «одной» песне не успел спросить у Высоцкого. Речь идет о «Сталинграде»:
И от ветра с востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направление удара.
Но у Высоцкого есть ответ на этот вопрос: «Я не могу после этого жить! Не могу больше!» — так, закрыв лицо руками, кричал Высоцкий, потрясенный событиями в Афганистане» (Цитата по Шемякину М. Вспоминай всегда про Вовку // Библиотека «Ваганта», М., 1991 № 2, с. 24).
Да и Карташов в «Девятом мая», находящийся во власти воспоминаний о Сталинграде, горестно размышляет: «Но всё это было в ту войну, сорок лет уже прошло с тех пор, в ту, говорят, самую жестокую, самую безжалостную... А может, и не самую? Может, в Афганистане и пострашнее?» [6, с. 542]. Этот вопрос постоянно тревожил самого В. П. Некрасова. Воспоминания Ф. А. Салказановой, журналистки и многолетнего заместителя директора русской службы радио «Свобода»: «Мы знали, как внимательно Вика следил за всем, что происходит в Советском Союзе, и особенно — за событиями в Афганистане. Он ненавидел войну в Афганистане. Он любил советскую армию за Вторую мировую войну» [5]. Спустя тридцать восемь лет, главному герою рассказа Некрасова «Девятое мая», Карташову приходится заново переживать «свой Сталинград» в связи с упоминанием об афганских событиях.
Дело в том, что в рассказе Некрасова «Девятое мая» поднимается тема плена, за которую он, возможно, берется не только потому, что на Родине она была «нежелательна», но и потому, что сам характер Великой Отечественной, для писателя священной, не позволял выдвигать ее на первый план. А вот с войной в Афганистане она в «Девятом Мая, к сожалению, вполне «увязывается». Карташов с гордостью вспоминает о великой Победе над фашистами, но с горечью и досадой размышляет об афганской войне. Ее опыт «не мог полноценно воплотиться в литературе. Пока эта война продолжалась, современная идеология не могла позволить хоть сколько-нибудь реалистических свидетельств того, что там происходило, а потом исчез сам Советский Союз — и афганская война перестала быть отдельной темой, став лишь главкой» [11, с. 182—189]. Но в ней немало тяжелых страниц. Есть они и в рассказе В. П. Некрасова. Морячок Юрко просит Карташова помочь вызволить из беды своего брата: «старший брат, Микола. В армии. Послали в Афганистан... Ну, там и попал в плен... Мы долго от него ничего не имели. Родители, то есть. А я в рейсе был... Потом вернулся, а от него письмо, и знаете, откуда? Из Швейцарии <...> Может быть, вдруг, случайно... Фамилия Слипченко, Микола Слипченко Запишите адрес. Село Хатки, Полтавской области, Миргородского района» [6, с. 549]. По-видимому, просьба Юрко потому так трогает Карташова, что его создателю хорошо знакомы эти края. Есть и совпадения в семейных трагедиях. У самого Виктора Некрасова был старший брат, родившийся в 1902-м и рано погибший: «Коля, мой старший брат погиб в Миргороде в 1919 году под шомполами красных. Было ему тогда 18 лет» («По обе стороны Стены»). В своем мемуарном очерке «Мама» В. Некрасов говорит: «В 1919 году трагически погиб мой старший брат Коля. Ему было восемнадцать лет. Мальчик на редкость одаренный. Смотришь на его чудом сохранившиеся рисунки, висящие у меня на стенке, и диву даешься. Ни на кого не похоже, собственное лицо, слегка левоватое и очень профессионально. А нигде не учился. И писал. Кое-что сохранилось Почти всю свою жизнь прожил в Швейцарии и во Франции и оказался он в тот нелегкий год в Миргороде, где жил наш отдаленный родственник-врач. Правительства сменялись одно за другим. В один из приходов красных у него проведен был обыск. Нашли французские книги, приняли за шпиона » [5].
Семья Некрасовых на себе испытала и войну Гражданскую, и Вторую мировую, однако писатель не склонен к созданию собственной автобиографии. Система персонажей его рассказа воссоздает голос поколения, в молодости встретившего войну и победившего фашизм. Оттого в некоторых фрагментах произведения голос героя сливается с авторским голосом, а повествование от «я» сменяется повествованием от общего лица всех сталинградцев, надеявшихся, что «их» война окажется последней. В своей послевоенной жизни сам Некрасов, как и его герои, живут так, словно измеряют все в этом мире высокой Сталинградской мерой таких оплаченных миллионами жизней надежд, оттого проза художника приобретает отчетливую антивоенную направленность, взывая к диалогу, а не к противостоянию стран, народов, общественно-политических систем.
2016
ЛИТЕРАТУРА
1. Бакин В. Владимир Высоцкий без мифов и легенд: Алгоритм, 2010. — 421 с.
2.Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. — М. : Худож. лит., 1975. — 504 с.
3. Делоне В. Стихи. 1965—1983. — Париж, 1984 [Электронный ресурс]:
http://nekrassov-viktor.com/Books/Nekrasov-Delone%20Vadim.aspx.
4. Зайцев В. А. Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции. — М. : Изд-во ГКЦМ В. С. Высоцкого, 2003. — 272 с.
5. Крохин Ю. Фатима Салказанова: открытым текстом. — М. : Вагриус, 2002. С. 400 [Электронный ресурс]:
http://nekrassov-viktor.com/AboutOfVPN/Nekrasov-Salkazanova%20Fatima.aspx.
6. Некрасов В. П. Девятое мая // Некрасов В. П. В окопах Сталинграда (Русская классика). — М. : Эксмо, 2013. — С. 523—550.
7. Некрасов В. П. Мама. Мемуарный очерк «Новое Русское слово», 7—8 октября 1980 [Электронный ресурс]:
http://nekrassov-viktor.com/Books/Nekrasov-Mother.aspx.
8. Виктор Некрасов. Сочинения.- М. : Книжная палата, 2002. — 1232 с.
9. Некрасов В. П. Там, где горела земля // Собрания сочинений Виктора Некрасова (в трех книгах). — М. : Изографус, 2004, т. I. — С. 616.
10. Перевозчиков В. Правда смертного часа. М. : Политбюро, 2000 [Электронный ресурс]:
http://www.rulit.me/books/pravda-smertnogo-chasa-posmertnaya-sudba-read-297127-1.html.
11. Ремизова М. Война внутри и снаружи // Октябрь. 2002. № 7. — С. 182—189.
12. Сафронова Е. Будьте как дома. У Высоцкого [Электронный ресурс]:
http://7info.ru/news/accents/budte_kak_doma_u_vysockogo/.
13. Шаховская З. Вадим Делоне.
http://www.univer.omsk.su.
14. Шемякин М. Вспоминай всегда про Вовку // Библиотека «Ваганта», М., 1991. — № 2 [Электронное издание]:
https://www.e-reading.club/chapter.php/1052342/143/Kohanovskiy_-_Vse_ne_tak%2C_rebyata._Vladimir_Vysockiy_v_vospominaniyah_druzey_i_kolleg.html.
15. «Алфавит инакомыслия». Владимир Высоцкий. [Электронное издание]:
http://www.svoboda.org/content/transcript/24589928.html.
Дядькина Анастасия «Его душой была свобода»: Писатели-фронтовики В. Гроссман и В. Некрасов о Сталинграде и сталинградцах» (2017)
Дядькина Анастасия «В. П. Некрасов И В. С. Высоцкий о Сталинградской битве: диалог» (2016)
Дядькина Анастасия «В. П. Некрасов о войне и мире в послевоенном мире» (2016)
Дядькина Анастасия «В. П. Некрасов о литературном Париже в «Маленькой печальной повести» (2017), «Герои «Маленькой печальной повести» В. П. Некрасова в «Большом времени культуры» (2017), «Своеобразие авторской позиции в «Маленькой печальной повести» В. П. Некрасова» (2017)