Произведения Виктора Некрасова
О ждановщине
Выступление по радио
11 августа 1981 г.
Виктор Некрасов на «Радио Свобода»
рассказывает о ждановщине.
Между выступлениями на радио и печатными текстами
иногда встречаются незначительные разночтения
Во время одной из моих книжно-букинистических прогулок зашёл я в магазин «Глоб» на рю де Бюси. Перебирая новинки, наткнулся я на относительно увесистый том «История русской советской литературы» под редакцией П. С. Выходцева, издание 3-е, дополненное. Без особого интереса полистал и, вдруг совершенно неожиданно, напоролся на нижеследующие строки, которых, откровенно говоря, при всём притом, никак не ожидал. Вот они, речь идёт о 1946 годе: «Вместе с тем, в ту пору, обнаружились тревожные и опасные тенденции, которые становилиь особенно нетерпимы в свете больших задач, поставленных перед нашими художниками внутренней жизнью страны и международной обстановкой. Литература, кинематография, театр явно образом оторвались от потребностей времени в художественном решении актуальных проблем современности. Требовалось вскрыть недостатки, мешающие развитию искусства и определить пути его дальнейшего движения. Это и было сделано Постановлением ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» от 14 августа 1946 года». Точка.
Дальше я читать не стал. Я обомлел. 14 августа 1946 года — траурная дата в истории русской литературы, да и не только литературы. Этот день — день беззастенчивой наглой расправы двумя лучшими русскими писателями Михаилом Зощенко и Анной Ахматовой, день всероссийского позора. Говорю так категорично, так как ни один человек на всех просторах России, Советского Союза не встал на их защиту. И второе, это была первая ласточка, да простит это сравнение эта милая птичка, намечавшегося погрома в литературе и искусстве. Это был первый удар грома после салютов Дня Победы 9 мая 1945 года. Эйфория кончилась, началось похмелье.
Не буду рассказывать о судьбе Зощенко и Ахматовой, она всем известна. С лёгкой руки Жданова, вряд ли по его инициативе, ясно, что по приказу, они оба были вычеркнуты из русской литературы и лишены куска хлеба. Не убиты, и не сосланы, правда. Причины — не объяснимы.
Тут уж надо разбираться в сложных извивах души нашего Хозяина. Но Хозяин умер, Жданов, слава Богу, тоже. Умерли оба, и Сталин, и Жданов. а дело их, как видим живёт.
Пережили обоих тиранов, и Зощенко, и Ахматова. Ахматову, к концу жизни, вроде бы, и вспомнили, заграницу пустили. Была она в Англии, в Италии, получала какие-то премии, а Зощенко так и не воспрял. Умер в 1958 году и похоронен в Сестрорецке, в Ленинграде не разрешили.
На смену Сталину пришёл Хрущёв, в литературе вроде «оттепель». Об историческом решении никто не вспоминает. И Зощенко, и Ахматову со скрипом всё же начинают вспоминать, даже переиздавать.
В Литературной энциклопедии появляются статьи о них обоих. В статьях ни слова о решении ЦК 1946 года. Драма эта стыдливо обходится. Все эти умочания, пропуски, недоговорённости, конечно, постыдны, но, так или иначе, к прошлому не возвращались, старались его забыть. Не дезавуировать, не отменить решение, а просто забыть, не упоминать. А битых в прошлом писателей переиздать, пусть после смерти, без знаменитого ахматовского «Реквиема», но всё же напечатать.
Ладно, пусть будет так. Главное — печатать. Вдруг, бац! Оказывается, через 22 года после смерти Зощенко, через 14 лет после смерти Ахматовой, оказывается, что отставание литературы от потребностей времени, требовало скрыть недостатки, мешающие развитию искусства и определить пути его дальнейшего движения.
Кто такой П. С. Выходцев, под редакцией которого, вышла книга, я не знаю. Также как впрочем, не знает, очевидно, кто я. Ну, не в нём-то, Выходцеве, дело. Приведенные выше строчки, одобрены, а может написаны товарищами чуть поважнее, и чуть выше стоящими. Позор не смыт. Пятно осталось. И не только осталось, а отреставрировано, восстановлено.
Ахматовой и Зощенко волноваться по поводу этого не приходится — они ушли от нас. А вот те, кто будет читать, и учиться по этой «Истории русской советской литературы», жалко. Подросшему поколению трудно, всё же, разобраться во всём, что было 35 лет тому назад и чему мы были живыми свидетелями. А нас, свидетелей, всё меньше и меньше, а лжи дома всё больше и больше. И что-то не видно конца.