Главная Софья Мотовилова Виктор Кондырев Александр Немец Благодарности Контакты


Биография
Адреса
Хроника жизни
Семья
Произведения
Библиография
1941—1945
Сталинград
Бабий Яр
«Турист с тросточкой»
Дом Турбиных
«Радио Свобода»
Письма
Документы
Фотографии
Рисунки
Экранизации
Инсценировки
Аудио
Видеоканал
Воспоминания
Круг друзей ВПН: именной указатель
Похороны ВПН
Могила ВПН
Могилы близких
Память
Стихи о ВПН
Статьи о ВПН
Фильмы о ВПН
ВПН в изобр. искусстве
ВПН с улыбкой
Поддержите сайт

Произведения Виктора Некрасова

М. Егоров и М. Кантария - знамя над рейхстагом 

Из цикла военных очерков, написанных в разные годы в эмиграции и напечатанных в журнале "Дружба народов" 1995, № 3

Написан 8 марта 1985

"Дружба народов" 1995, № 3 в формате pdf, 13,4 Мб

* * *

* * *

* * *

М. ЕГОРОВ И М. КАНТАРИЯ — ЗНАМЯ НАД РЕЙХСТАГОМ

Егоров и Кантария — помните вы эти имена? Это они водрузили красное знамя над рейхстагом 30 апреля 1945 года. Два рядовых солдата Третьей Ударной армии генерал-полковника Кузнецова. Герои Советского Союза.
Я их знал. В феврале 1958 г. на празднование Дня Красной Армии в Германии была командирована группа Героев Советского Союза. Затесался в нее и я, единственный не Герой. Пробыли мы там недели две — разъезжали по воинским частям, выступали в подразделениях, в которых когда-то воевали.
Перезнакомились мы все еще в поезде. Полковник Фирсов, руководитель нашей группы, собрав нас в своем купе, сказал:
— Дисциплина прежде всего. Пить поменьше. Иначе не выдержите — угощать будут все. И везде. Ясно? — И тут же добавил: — Ну, а для начала, как говорится, со знакомством по чарочке, в общем, примем.
Принесен был ящик, и до Берлина мы всё знакомились.
Егоров и Кантария держались скромно. Оба в широчайших галифе, в зимних пальто, маленький, востроглазый Егоров — в военной фуражке, горбоносый, рыжеватый Кантария — в ушанке. Оба, увидев у меня фотоаппарат, подошли и попросили обязательно их снять на фоне, а еще лучше на самом рейхстаге. Договорились.
Попав в Берлин, сразу завертелись в водовороте приемов, до рейхстага не добрались. Ладно, на обратном пути. Через день разъехались по воинским частям. Но до этого в двух или в трех подразделениях в Берлине тоже выступили.
Егоров и Кантария, выступавшие вместе несчетное уже количество раз, напоминали мне пару сработавшихся чечеточников. Начинал один, другой перехватывал, и так, чередуясь, они выполняли сам собой давно уже отрепетированный номер. Скромно, не хвастаясь, мол, выполнили полученное задание.
А потом уже за рюмкой признавались:
— Знаешь, сколько таких групп было? В обеих дивизиях, сто пятидесятой и сто семьдесят первой, никак не меньше двенадцати, а то и больше... Но нам подфартило, в историю вошли. А сколько погибло...
— А как подбирали? — спросил я. — Обязательно, чтоб члены партии?
— Вероятно... Но главное, чтоб один был русский, а другой украинец, или грузин, или таджик какой-нибудь.
— А евреи были?
— Да что ты, спятил? И оба расхохотались.
Потом мы разъехались. Встретились уже после гастролей, дней через десять. Все еле держались на ногах. Мечтали только об одном — в Москву, в Москву, только в Москву...
Я был приблизительно в таком же состоянии. Выступать приходилось по три-четыре раза в день, в разных подразделениях. И после каждого выступления, где тебе вручали ценный подарок — однажды мне преподнесли чуть ли не метрового фарфорового тигра, — командир полка говорил: «А теперь, надеюсь, вы не откажетесь отведать наших солдатских щец...» И начиналось возлияние.
Утром ты просыпался, вернее, тебя будили, и вежливый майор или капитан с подносом в руках с улыбкой говорил:
— Не мешает подкрепиться, впереди работа.
Так исколесил я всю Саксонию, не помню уже, в каких городах был, рассказывал о героизме, солдаты «Поблагодарим дорогого гостя!» — неистово хлопали, как Шаляпину, потом вручали тебе очередного тигра или электрогитару и вели за стол. Кончался день у кого-нибудь из командиров постарше дома. Где-то посредине надо было еще с техникой знакомиться — влезать в танк, сниматься на фоне пушки. Все были довольны.
Один молоденький лейтенантик, сосед по столу, обняв меня за плечи, весело признался:
— Как хорошо, что ты приехал... Все мы очень рады... Ведь ты такое мероприятие, под которое и выпить можно...
В Берлине, на обратном пути, я сразу подошел к своим героям. На них лица не было — один опух, у другого только нос остался. О рейхстаге и слушать не хотели.
— Да что ты, с ума спятил? Мы тут же свалимся с твоего рейхстага, ноги-то уже совсем не держат... Ну его... Хватит и того раза...
Но я все же снял их на фоне какого-то крылечка, о более живописном фоне и заикнуться даже не дали:
— В Москву, в Москву! Видали мы все эти рейхстаги...
В Москве, на Белорусском вокзале, мы расстались и больше ни с кем из своих попутчиков не встречались. Егоров, если не ошибаюсь, погиб, кажется, в автомобильной катастрофе, Кантария же по-прежнему руководит колхозом где-то под Кутаиси.
Вспоминая их, славных ребят, я все думаю о том, как по-разному складываются наши послевоенные жизни. С Колей Страмцовым, сталинградским командиром саперной роты, я встретился потом в той же Германии, он командовал уже батальоном. Жил как маленький удельный князь. Коля Митясов, бывший начальник штаба, воевал в Манчжурии, потом учился в академии, мы тогда с ним встречались, потом оказался за границей, было от него письмо: «Здешний король мне даже машину подарил». Не афганский ли король? Лейтенант О6радович работает архитектором в Ленинграде — помню, когда мы освободили Апостолово, под Никополем, он весь вечер сидел и при свете керосиновой гильзы чертил план реконструкции этой в дымину разрушенной ж/д станции — так, для себя, для души. Лейтенант Ильин, с иронией говоривший о себе, что у него грудь «не запятнана орденами», осел где-то в Сибири и увлекся на покое тканием декоративных ковров. «Если есть куда повесить, — писал он мне, — напиши, я пришлю». Митя Поправко, единственный сержант в нашей офицерской палате бакинского госпиталя, до сих пор работает электросварщиком в Киеве, любимый мой Валега плотничает на далеком Алтае, лихой разведчик Ванька Фищенко куда-то сник, концов не сыщешь, а я вот в Париже... Разнесло по всему свету.
Остались только фотографии, и то не всех, да еще память о друзьях да о днях, которые, несмотря на всю свою тяжесть, были светлыми, с верой в окончательную победу. И от этого легче было жить...

8. 03. 85 г.


2014—2024 © Международный интернет-проект «Сайт памяти Виктора Некрасова»
При полном или частичном использовании материалов ссылка на
www.nekrassov-viktor.com обязательна.
© Viсtor Kondyrev Фотоматериалы для проекта любезно переданы В. Л. Кондыревым.
Flag Counter