Произведения Виктора Некрасова
"Самый либеральный"
«Новому миру» - 60 лет
Очерк
«Новое Русское Слово» (Нью-Йорк), 27 января 1985 г., № 26693
Виктор Некрасов на «Радио Свобода»
в передаче «Культура. Судьбы. Время»
читает очерк «Самый либеральный»
(60 лет «Новому миру»),
25 января 1985 г.
Журналу «Новый мир» 1 января этого года стукнуло шестьдесят. Если не ошибаюсь, это самый пожилой из всех известных толстых русских журналов. Дольше всего прожили — 45 лет — «Отечественные записки», издававшиеся сначала Краевским, потом Некрасовым, «Русское богатство» Златовратского, а затем Михайловского и Короленко – 42 года, пушкинско-некрасовский «Современник» — 30 лет. Первый толстый советский журнал «Красная новь» просуществовал всего лишь 20 лет и в 1942 году прекратил свое существование. Так что, выходит, из всех толстых русских журналов самый-самый «долгожитель» — это «Новый мир».
Первыми редакторами его были Луначарский, Стеклов и Скворцов-Степанов. Затем Полонский, Гронский, Ставский, Щербина. С 1946 года по очереди руководили журналом К. Симонов и А. Твардовский. После отстранения Твардовского возглавил журнал В. Косолапов, затем С. Наровчатов. Сейчас главный редактор журнала — Герой Советского Союза В. Карпов, писательское мастерство которого уступает его воинским доблестям.
Как видим, ответственных за лицо журнала было достаточно. И многое из того, что называется «советской классикой» появилось именно в нем — «Жизнь Клима Самгина», «Поднятая целина», «Цусима», четвертая часть «Тихого Дона», «Петр I», стихи Асеева, Багрицкого, Есенина, Маяковского, Пастернака и др. Но прославился журнал (на Западе его окрестили «самым либеральным в России») в бытность редактором Твардовского, особенно в период его второго «царствования» — с 1958 по 1970 годы.
Из шестидесяти «новомирских» лет шестнадцать — с 1954 по 1970 — печатался в нем и я, и кое-какие детали его жизни мне известны.
Самым великим событием в жизни журнала за все его существование было, конечно, появление «Одного дня Ивана Денисовича» А. И. Солженицына. Я присутствовал при его рождении и могу свидетельствовать, что таким счастливым, радостным, возбужденным я не видел Твардовского никогда. Я имел счастье быть одним из первых, кому он читал потрясшие его отрывки из этой повести-бомбы. «В гастроном! Одна нога там, другая здесь!» — скомандовал он мне, и когда я, запыхавшись, вернулся, раскрыл рукопись и стал читать, никому не давая вставить слово. Это был праздник! Казалось, взошло, наконец, солнце и оно долго-долго будет сиять. Действительность, увы, оказалась во много раз суровее, но те всех нас взбудоражившие дни запомнились на всю жизнь.
С Твардовским мы в свое время были очень дружны. Это именно он проложил «зеленую улицу» моим «Окопам Сталинграда», предложив их журналу «Знамя». И с тех пор до того времени, как он стал редактором, мы довольно часто встречались по-дружески, по литературной части не завися друг от друга. С 1950 года, когда он возглавил «Новый мир», все несколько осложнилось. Он стал редактором, к тому же весьма требовательным, а я его автором и довольно упрямым. В предложенной мною повести «В родном городе» он потребовал таких изменений, с которыми я согласиться не мог, и она так бы не увидела свет, если б — нет худа без добра — Твардовского не заменили бы Симоновым. Для журнала это был удар, для меня — спасение. Да, именно благодаря Симонову, с которым мы совсем не были близки, повесть была напечатана в «Новом мире». Так началось в 1954 году мое сотрудничество с журналом.
В дальнейшем мои отношения с Твардовским вроде бы наладились, и все написанное мною в период его второго «царствования» было напечатано. Но вообще-то редактором он был крутым, и дружеские отношения, отнюдь не решали судьбы предлагаемой повести или рассказа. Я знаю это по себе. Характер у него был нелегкий, да и положение тоже не из самых легких. Он был принципиален, к тому же был вполне искренним коммунистом. Это может показаться странным, но он был именно таким. Все происходящее в стране, — а происходило, в основном, дурное, — он считал искажением, но другой, кроме советской, какой он сам себе представлял и, скажем так, идеализировал, — другой системы он не мыслил. И в этом была сложность его существования. Его отношение к Сталину было весьма сложно (я был поражен, увидев в его спальне — не в редакторском кабинете, а именно в спальне — портрет Сталина — очень хорошую фотографию, — прикуривающего трубку). С Хрущевым тоже было не все просто — он где-то поверил Никите после «Ивана Денисовича» и даже читал ему вслух «Теркина на том свете». И все же Твардовский был честен. Он был депутатом Верховного Совета, членом Ревизионной комиссии при ЦК и относился к этому очень серьезно.
И в то же время в редакционной своей работе ничьих указаний не слушал, поступал по собственному своему разумению. Печатал кого хотел, а функционеров, будь они трижды лауреатами или Героями соцтруда на порог не пускал. Все это привело к тому, к чему привело — в 1970 году его сняли, и «Новый мир» перестал быть тем «Новым миром», который завоевал всемирную славу. В нем и сейчас печатаются неплохие вещи — иной раз просто удивляешься – но ореол померк. И не считается он уже ни дома, ни на Западе самым либеральным журналом, стал рядовым, советским.
«Период Твардовского» — так называются годы его руководства. Но нельзя забывать, что редакция — это не только редактор. Есть и сотрудники, т.е. именно те, кто непосредственно делает журнал, отбирает рукописи, рекомендует их главному, затем работает с авторами. Такие люди как Е. Дорош, Е. Герасимов, Б. Закс, Л. Озерова, А. Дементьев, И. Сац, А. Кондратович, А. Марьямов во многом помогали Твардовскому, но среди них я выделил бы А. С. Берзер, через дружеские и умелые руки которой прошли все мы, пишущие презренной прозой. О себе могу сказать — каждое её замечание было для меня всегда законом. И думаю, что авторы тех «оттепельных» лет — и Войнович, и Владимов, и Коржавин, и покойный Домбровский, даже Солженицын — спорить со мной не станут. Как важно, когда твой непосредственный редактор умен и любит и знает литературу. Таким была в ту пору заведующая отделом прозы Анна Самойловна, а для всех нас, ее прошлых и нынешних друзей, Ася Берзер…
Итак, позади шестьдесят лет. Из них много светлых. А что впереди? Ответить трудно, но как бы хотелось, чтоб опять появился период, снова светлый, который именовался бы именем главного редактора. Авось, доживем…
Редакция журнала «Новый мир»
Первый форзац книги Кондратовича А. И. "Новомирский дневник 1967 — 1970". — М.: Советский писатель, 1991. — 528 с.
Виктор Некрасов и редактор «Нового мира» Анна Берзер, Москва, 1968