|
Произведения Виктора Некрасова
Анна Ахматова
 Ахматова Анна Андреевна (настоящая фамилия — Горенко; 11 (23) июня 1889, одесское предместье Большой Фонтан — 5 марта 1966, Домодедово, Московская область) — поэтесса, писательница, переводчик, критик.
Родилась в семье флотского инженера. Отец не одобрял ее увлечение поэзией, стала подписываться фамилией прабабки — татарской княжны Ахматовой.
Её детство прошло в Царском Селе, где она и встретила любовь всей своей жизни — Николая Гумилева.
Окончила в Киеве Высшие женские курсы, а затем в Петербурге Высшие историко-литературные курсы.
В 1910 г. вышла замуж за Гумилева и примкнула к акмеистам.
В 1912—1922 гг. выпустила сборники: «Вечер», «Четки», «Белая стая», «Подорожник», «Anno Domini MCMXXI».
Несмотря на критичное отношение к Октябрьской революции 1917 г. не покинула Россию, но подвергалась преследованиям со стороны новой власти. В годы Великой Отечественной Войны написала ряд патриотических стихотворений.
В 1948 году стала объектом нападок главного идеолога страны Жданова и была исключена из Союза советских писателей.
В 1965 году получила диплом почётного доктора Оксфордского университета.
А. А. Ахматова, 1910-е гг.
Фотография из архива Виктора Некрасова
Виктор Некрасов
Памяти Анны Ахматовой
Маленький портрет
Написан в 1968 г.
Опубликован в цикле «Маленькие портреты»
(Памяти Анны Ахматовой. Твардовский. Коктебель).
Публикация и послесловие Анны Берзер.
«Дружба народов» 1988, № 8.
* * *
Стр. 226-227
* * *
Стр. 231-232
* * *
 Я не был с ней знаком. В первый и последний раз увидел её в гробу в Никольском соборе, в Ленинграде. Она лежала величественная, красивая… Кругом было несметное количество людей. И в самом соборе, и вокруг него. И тишина. Неестественная, неправдоподобная тишина. Я никогда не видел такой тихой, печальной, говорящей шёпотом, горестной толпы. Где-то, за оградой, мелькали синие шинели милиции, но ей нечего было делать.
Я был с матерью и боялся с ней заходить внутрь собора, ожидал выноса тела. Но мать настояла, чтоб мы зашли. И мы зашли. Трудно в это поверить, но от самого входа до гроба мы прошли за несколько минут. Нас никто не толкнул, не задел. Мы шли меж молчаливых людей, по узкому человеческому коридору, и только за несколько шагов до гроба я услышал негромкое: «Не задерживайтесь, пожалуйста».
Мы попрощались с Анной Андреевной и так же тихо, никем не задетые, вышли на мороз, в другую толпу.
Вечером её хоронили на тихом, утопающем в сугробах кладбище Комарово.
Виктор Некрасов с матерью на похоронах Анны Ахматовой, 10 марта 1966 г.
Фотография Валентина Брязгина
Виктор Некрасов на похоронах Анны Ахматовой, 10 марта 1966 г.
Фотография Валентина Брязгина
Виктор Некрасов, Нина Аль, поэт Вадим Шефнер
на похоронах Анны Ахматовой, 10 марта 1966 г.
Фотография Валентина Брязгина
А. А. Ахматова.
На обратной стороне фотографии рукой Виктора Некрасова написано:
«Киев-34 Б. Подвальная 36 кв. 6 Ольшанская Евдокия Мироновна».
Фотография из архива Виктора Некрасова
За день до этого ко мне зашёл несколько растерянный директор комаровского Дома творчества.
— Завтра будут хоронить Анну Андреевну. Она завещала похоронить её здесь, в Комарово. Но из Союза писателей пока ещё никто не приехал. Может, вы поможете мне подыскать место…
Мы поехали на кладбище. Директор был взволнован, говорил, что земля как камень — в ту зиму стояли сильные морозы, больше 30 градусов, — нет хороших заступов и людей нет, одним словом…
Но люди всё-таки нашлись, и заступы тоже. Могила была вырыта, дорожки разметены. Директор успокоился.
Я хорошо знал это кладбище в лесу, не заброшенное, даже вроде ухоженное, часто проходил мимо него на лыжах, но за ограду не заходил. И всегда здесь было пустынно.
В этот ясный морозный мартовский вечер оно было многолюдно. В большинстве — ленинградцы, но были и москвичи. Вдоль дороги непривычно теснились машины. Автобус с телом Анны Андреевны ещё не пришёл. Ждали, притоптывали ногами.
В маленьком домотдыховском автобусике, тесно прижавшись друг к другу, уселись те, кто постарше, и женщины.
И вдруг в этой тишине, нарушаемой негромким разговором, среди искрящихся сугробов и заснеженных елей появился высокий, улыбающийся, сияющий представитель московской писательской организации. Согнувшись пополам, он с трудом втиснулся в набитый людьми автобусик и, потирая руки, весело оглядел всех сидящих.
— А ну, кто тут помоложе? Кто согреет своим теплом иногороднего товарища?
Хотя мест не было, он умудрился всё-таки вдавиться между кем-то. Посмотрел на часы.
— Опаздываем, опаздываем. Нехорошо…
Всем было неловко. Молчали.
Автобуса с телом всё не было. Когда он появился, неуклюже переваливаясь по рытвинам, неунывающий москвич оживился.
— Ну вот, и гробик прибыл. Начнём, пожалуй, — и, сложившись опять вдвое, стал протискиваться к выходу.
Я не помню почему-то, говорил ли он что-нибудь над могилой. Помню, как выступали со словами прощания Арсений Тарковский и Макогоненко, хотя почти ничего не было слышно. Помню лица выступавших и слушавших — сосредоточенные, устремлённые в себя, — много, много лиц.
Потом стали расходиться, рассаживаться по машинам, автобусам. Над маленьким могильным холмиком образовалась гора венков и цветов. А через несколько дней появился и крест — Анна Андреевна была религиозна. Крестов погребальные конторы не делают. Его сделал Алексей Баталов, большой друг Анны Андреевны, знавшей его ещё мальчишкой, сделал в столярных мастерских «Ленфильма», где ставил тогда олешинский фильм «Три толстяка».
Вечером собрались в одной из комнат Дома творчества. Знавшие Анну Андреевну вспоминали о своих встречах с ней, беседах, нелёгком её жизненном пути, неиссякаемом и неиссякшем до последнего дня таланте её, человеческом обаянии, о свойственном только ей одной умении сочетать в себе царственную величественность с удивительной простотой. Всем было грустно, очень грустно.
Москвича не было. Он, очевидно, уже грелся в мягком купе международного вагона московской «стрелы».
Послесловие
Под этим названием – “Маленькие портреты” - Виктор Некрасов в конце 1960-х годов начал писать своеобразные рассказы-воспоминания: о тех, кого встретил на своем пути. Тут и бабушка — “Алина Антоновна”, и “Луначарский”, и “Станиславский”, и “Ле Корбюзье”, и “Чуковский”... Мне, как редактору, тогда казалось, что с них начнется новый этап в развитии его прозы. Многие из них были напечатаны в журнале “Новый мир”.
Рассказ “Памяти Анны Ахматовой” тоже входил в этот цикл, но не был напечатан никогда. Написан он был в 1968 году.
Не увидели света и его воспоминания — “Твардовский”. Он написал их сразу же после похорон и послал мне из Киева в Москву заказным письмом со штампом отправления “19 февраля 1972 год”. Через два месяца после смерти Александра Трифоновича...
А “Коктебель. К пятидесятилетию “Дома поэта” он прислал из Парижа в 1981 году.
В этой работе я опираюсь на письма Некрасова, на его слова о том, что он был бы рад, если бы его вещи появились в Москве. Было это написано 18 июля 1987 года.
Но во время этих горячих и таких живых телефонных переговоров и его писем на эту тему настигла нас эта последняя, несчастная дата — 3 сентября 1987 года — день его смерти.
А мне хотелось, чтобы при жизни его случилась эта радость.
Я уверена, что читатели “Маленьких портретов” услышат, как звучит его голос, поймут, как любил он жизнь, кого выбирал в герои.
К этому я позволю себе добавить только несколько слов: что родился Виктор Некрасов в Киеве в 1911 году и в Киеве окончил Архитектурный институт. Все годы войны он провел на фронте, на самых огневых линиях боев. Он был сапером, старшим лейтенантом, державшим оборону на Тракторном заводе в Сталинграде. Он никогда не говорил о том (и мне не разрешил бы написать), что вернулся с войны израненный.
Раны свои он скрывал. И только несколько лет тому назад после операции в больнице был извлечен последний осколок, полученный им на войне.
Естественно, что первая повесть Виктора Некрасова называлась «В окопах Сталинграда», она была напечатана в журнале «Знамя» в 1946 году и принесла автору настоящую славу. Без этой прекрасной книги наша литература была бы другой. От нее повела свое развитие наша честная, верная правде жизни проза о войне.
После этого он написал повесть “В родном городе” — о возвращении с фронта домой — острую, талантливую и очень человечную: “Первое знакомство” — итальянские впечатления, открытие страны в особом, им тогда найденном жанре свободных путевых заметок. Именно свободных и очень индивидуальных. Так написаны и “Месяц во Франции”, “По обе стороны океана”...
Цельность его творчества — в необыкновенной художественности его личности, изящности его письма, прелести неповторимой его интонации. И в повестях его — больших и маленьких, а в «путевых заметках», и в рассказах, и в воспоминаниях, — везде образ автора и гуманистический его мир составляют главное содержание, основу книг.
“Маленькие портреты” — отличное тому подтверждение. В 1974 году он уехал в Швейцарию, а потом поселился в Париже...
Рассказ о трагической истории его жизни — еще. впереди. О ней надо написать тщательно, подробно, достойно без неточных, торопливых, полуправдивых или крикливых слов.
Публикация и послесловие А. Берзер
* * *
Из архива Виктора Некрасова
Анна Ахматова в гробу, 10.3.1966.
Фотография Бориса Стукалова
Надпись на обороте:
«Вике в альбом, для сравнения с профилем в гробу. Тамара Голованова»
|
|